приключения в походах, исследование Мексики, встречи с
крестьянами и индейцами, проникновение в мир мистики,
психологии, антропологии и затем — антиантропологии. Встреча
с Духом Земли. Открытие моря и китов, разговоры с дельфинами.
Полеты на планере, чем я зарабатывал на жизнь в течение года
своего “отсутствия”. Рабочие группы, курсы, конференции в
различных странах. Странствия по джунглям, пустыням, горам со
снежно-белыми вершинами, по каньонам и горным рекам, спуски
по речным порогам. Озера. Мое пребывание в мире нагуаля,
ощущение смерти, стоящей всего лишь в нескольких сантиметрах
от меня. Создание “Учения Дона Карлоса” и все, что за этим
последовало.
Я двигался вперед, не позволяя себе и малейшей передышки,
но труд этих лет, и ощущение слабого шепотка Духа, зовущего,
ведущего меня вперед, я не променяю ни на что. Да, моя цель —
приобщение к мистическому. Не знаю, куда унесет меня этот
самолет, но теперь я спокоен — я был в том мире, о котором
мечтал, жил той жизнью, о которой мечтал, так что теперь мне
уже не о чем мечтать и моя борьба была не напрасной. Теперь я
готов умереть с улыбкой на устах. Мне пришли на ум слова
стихотворения, точнее, песни кубинского поэта и певца Сильвио
Родригеса, называющейся “В конце пути”: “даже в объятиях
смерти мы не перестанем улыбаться”.
И я был рад, что наконец-то начался мой путь на Хумун
Куллуаби. Не научная командировка, не экзотическое
путешествие в мир индейского фольклора, а еще один шаг,
неизбежный шаг, на моем пути к Духу. Конечно, я часто слышал о
Хумун Куллуаби от индейцев, знал из первых рук описания
стоянок на этом священном пути, но то, что я должен пережить на
этой горе... то, что переживают там индейцы — для меня это
оставалось полной тайной. Я вспомнил слова дона Хуана,
переданные Кастанедой: “Тот, кто отправляется за Знанием,
подобен воину, отправляющемуся на войну — он полностью
осознает себя, испытывает трепет, но в то же время полностью
уверен в своих силах”.
Даже мои драгоценные виррарика, и те испытывают страх и
трепет. Однажды у меня состоялся с одним двадцатидвухлетним
индейцем такой разговор:
— Эй, Фермин, ты уже ходил на Хумун Куллуаби?
— Нет, я только тут слоняюсь, надо мной уже смеются!
— А в чем дело?
— Просто мне страшно, вот и все!
— Да что такое там может с тобой случиться? К тому же, это
ведь твой долг?
— Верно, долг, только все равно страшно. Я уже три года как
должен был туда пойти, да вот никак не решусь. Мне нужно
набраться мужества, а то как бывает — только я решу, что нужно
идти, — тут же и струшу.
— Но чего ты боишься?
— Да страшно ведь. Сам посуди — туда отправляются затем,
чтобы понять, в чем смысл твоей дальнейшей жизни, кем тебе
предстоит стать: знахарем, крестьянином, маракаме или кем-то
еще. И пейоту нужно столько съесть, просто страх.
— Да ты ведь пробовал уже пейот! И потом, все, кто его
пробовал, любят пейот, все любят Хикури, чего же бояться?
— Нет, тут совсем другое дело. Самое главное тут — честно
исповедаться. Перед тем, как отправиться на Хумун Куллуаби,
каждый должен исповедаться перед всеми, рассказать о своих
грехах, ничего не утаивая. Так нужно, чтобы очиститься. Ведь
если ты что-то утаишь, то потом на Хумун Куллуаби, тебе
придется туго, ты можешь навлечь на себя беду или заболеть.
Можно даже умереть.
— А что же с пейотом?
— Ну, там совсем другое дело! Это не то что здесь, съел
немного, так, чтобы веселее было ходить или работать, легче
услышать советы Бога. Там тебе дают здоровенную порцию, и
насильно заставляют ее съесть!
— А если откажешься?
— Тогда тебя будут бить! Они позовут таких парней, их
называют шерифами, и они бьют тебя до тех пор, пока ты не
съешь. И это надо сделать быстро, потому что остальные ждут
своей очереди.
— А потом?
— Ну, потом... самое главное — это правильно исповедаться.
Если сделаешь это хорошо, то увидишь и услышишь Тамаца, он
расскажет тебе все, что ты хочешь узнать о будущем. Остается
только сидеть и слушать. А если ты исповедаешься плохо, то
потом это выяснится, потому что такой человек начинает кричать
и пытается убежать, — ведь ему является не Тамац, а демоны или
другие страшные существа.
— Ну и что тогда бывает? Остальные помогают такому
человеку?
— Они помочь не могут, это ведь твоя вина в том, что ты не
исповедался до конца. Они такого человека привязывают к дереву
и заставляют его принять положенные муки. Раз уж начал, то
отступать нельзя!
— Ого! Теперь я понимаю, что тебя страшит. Придется и мне
хорошенько задуматься над этим!
— В общем, я тебе сказал, самое главное — правильно
исповедаться, до конца. Тогда есть шанс, что на будущий год я
смогу присоединиться к хикарерос.
Вместе с друзьями и группой виррарика, я направился к
Сапотекас, что на границе штата Сан Луис Потоси. Вдруг машины
остановились у обочины шоссе. Вся группа паломников была в
сборе — 26 хикарерос и один маракаме. Нас, теварис, было
шестеро, включая меня. Хикарерос стали совершать какие-то
странные действия. Некоторые из них зажгли свечи, а остальные
собрались вокруг, что-то оживленно обсуждая на своем языке.
Пирамида