Они составляли форму речи или мысли, вернее, той функции, которая соответствовала речи
или мысли в том состоянии сознания, которого я достиг. Знаки или иероглифы двигались и
менялись передо мной с головокружительной быстротой и выражали переходы, изменения,
сочетания и соответствия идей. Только такой способ «речи» оказывался достаточно
быстрым для той скорости, какой достигла мысль. Никакие другие формы нужной
скоростью не обладали. И вот эти движущиеся знаки вещей указывали на начало нового
мышления, нового состояния сознания. Словесное мышление становилось совершенно
невозможным. Я уже говорил, что промежуток между двумя словами одной фразы занимал
слишком много времени. Словесное мышление не могло в этом состоянии угнаться за
мыслями. Любопытно, что в мистической литературе имеется немало указаний на эти
«обозначения вещей». Я даю им то же название, что и Якоб Беме, не сомневаясь при этом,
что Беме говорил точно о тех же знаках, которые видел я. Для себя я называл их
«символами», но по внешней форме правильнее было бы назвать их движущимися
иероглифами. Я попробовал зарисовать некоторые из них, и хотя иногда это удавалось, на
следующий день было очень трудно связать полученные фигуры с какими-нибудь идеями.
Но один раз получилось нечто очень интересное. Я нарисовал линию с несколькими
штрихами на ней. Число штрихов здесь несущественно; важно то, что они расположены друг
от друга на неравном расстоянии. Я получил эту фигуру следующим образом. В связи с
некоторыми фактами из жизни моих знакомых я задал себе довольно сложный вопрос:
каким образом судьба одного человека может повлиять на судьбу другого? Сейчас я не в
состоянии с точностью воспроизвести вопрос, но помню, что он был связан с идеей
причинно-следственных законов, свободного выбора и случайности. Все еще продолжая в
обычном состоянии думать об этом, я представил себе жизнь одного моего знакомого и тот
случай в его жизни, благодаря которому он встретился с другими людьми, оказав самое
решительное влияние на их жизнь, тогда как и они, в свою очередь, вызвали важные
перемены в его жизни. Размышляя таким образом, я внезапно увидел все эти
пересекающиеся жизни в виде простых знаков, а именно: в виде линий со штрихами.
Количество штрихов уменьшалось или возрастало; они приближались друг к другу или
удалялись; в их внешнем виде, приближении или отдаленности, а также в сочетании разных
линий с различными штрихами выражались идеи и законы, управляющие жизнью людей.
Позднее я еще вернусь к смыслу этого символа. В настоящее время я только объясняю метод
получения новых идей в необычном состоянии сознания. Особую часть моих переживаний
составляло то, что можно назвать отношением к самому себе, точнее, к своему телу. Все оно
стало живым, мыслящим, сознательным. Я мог разговаривать с любой частью тела, как если
бы она была живым существом; я мог узнавать от нее, что ее привлекает, что ей нравится, а
что не нравится, чего она боится, чем живет, чем интересуется, в чем нуждается. Такие
беседы с сознаниями физического тела открыли передо мною совершенно неизведанный
мир. В своей книге «Tertium Organum» я попытался описать некоторые результаты своих
опытов, говоря о сознаниях, которые не параллельны нашему. Эти сознания (ныне я
называю их сознаниями физического тела) имели очень мало общего с нашим сознанием,
которое объективирует внешний мир и отличается от «не-я». Сознания физического тела
были полностью погружены в себя. Они знали только себя, только «я»; «не-я» для них не
существовало. Они могли думать только о себе, говорить только о себе, зато они знали о
себе все, что можно было знать. Тогда я понял, что их природа и форма их существования
состояла в том, чтобы постоянно говорить о себе: о том, что они такое, что им нужно, чего
они хотят, что им приятно и что неприятно, какие опасности им угрожают, что могло бы
предупредить или устранить эти опасности. В обычном состоянии мы не слышим эти голоса
по отдельности. Только их общий шум, как бы их совместный тон чувствуется нами в форме
нашего физического состояния или настроения. Я не сомневаюсь, что, если бы мы могли
сознательно вступать в связь с этими «существами», мы узнавали бы от них все, что
касаетсясостояния каждой функции организма вплоть до мельчайших подробностей. Первая
мысль, которая приходит в этой связи на ум, -что такая способность была бы очень полезной
в случае заболеваний и функциональных расстройств для правильных диагнозов, для
профилактики заболеваний и их лечения. Если бы удалось вступать в связь с этими
сознаниями и получать от них информацию о состоянии и потребностях организма,
медицина стала бы наконец на твердую почву. Продолжая эксперименты, я все время
старался найти средство для перехода от абстракций к конкретным фактам. Хотел выяснить,
существует ли возможность усилить обычные способности восприятия или открыть в себе
новые способности, в особенности касающиеся восприятия событий во времени -в прошлом
или настоящем. Я задавал себе вопрос: можно ли видеть без помощи глаз -на огромном
расстоянии, или сквозь стену, или в закрытых вместилищах (например, читать пись-ма в
конвертах, книги на полках) ит. д. Мне не было ясно, возможны такие вещи или нет. Но с
другой стороны, я знал, что все попытки проверить феномены ясновидения, которые иногда
описываются, неизменно кончались неудачей. Во время своих опытов я неоднократно
пытался что-нибудь «увидеть»: например, находясь в доме, -то, что происходит на улице,
причем такие детали, которые я не мог бы увидеть обычным способом; старался «увидеть»
кого-нибудь из своих близких и установить, чем он занят в момент наблюдения; или же
воссоздать в подробностях сцены из прошлого, которые я знал лишь в отрывках. Как-то я
положил несколько старых фотографий в одинаковые конверты, перемешал конверты и
попробовал «увидеть», чей портрет я держу. То же самое я проделывал с игральными
картами. Убедившись в безуспешности своих попыток, я решил попробовать воспроизвести
в виде ясного умственного образа какое-нибудь событие, которое, бесспорно, хранилось в
моей памяти, хотя в обычном состоянии я не смог бы отчетливо его вспомнить. К примеру,
«увидеть» Невский проспект, начиная от Знаменской площади, со всеми его домами и
вывесками, следующими друг за другом. Но и это ни разу не удалось мне преднамеренно. А
непроизвольно, при разных обстоятельствах, я не однажды видел себя шагающим по
Невскому; в этих случаях я «видел» дома и вывески в точности там, где они находились на
самом деле. В конце концов я признал неудовлетворительными все свои попытки перейти к
конкретным фактам. Это или было совершенно невозможно, или не удавалось из-за моего
неправильного подхода к делу. Но два случая показали мне, что существует возможность
значительно усилить наши способности восприятия обычных событий жизни. Однажды я
достиг если не настоящего ясновидения, то, несомненно, заметного усиления зрительных
способностей. Дело было на одной из улиц Москвы через полчаса после эксперимента,
который показался мне совершенно неудачным. И вдруг на несколько секунд мое зрение
приобрело такую необыкновенную остроту, что я совершенно ясно рассмотрел лица людей
на расстоянии, на котором обычно трудно отличить одну фигуру от другой. Второй случай
произошел в Петербурге; была вторая зима моих опытов. Обстоятельства сложились так, что
в течение всей зимы я не мог поехать в Москву, хотя в связи с некоторыми делами
собирался туда съездить. И вот наконец около середины февраля я определенно решил, что
поеду в Москву на Пасху. Вскоре после этого я снова приступил к своим экспериментам.
Однажды совершенно случайно, находясь в том состоянии, когда начинали появляться
движущиеся знаки или иероглифы, я подумал о Москве и о том, кого мне следует навестить
там на Пасху. Внезапно, без каких-либо предупреждений, я услышал: ты не поедешь в
Москву на Пасху. Почему? В ответ я увидел, как, начиная со дня описываемого опыта,
события стали развиваться в определенном порядке и последовательности. Не произошло
ничего нового, но причины, которые я хорошо знал и которые существовали уже в день
моего эксперимента, развивались таким образом и привели к таким неизбежно вытекающим
из них результатам, что как раз перед Пасхой возник целый ряд затруднений, в конце концов
помешавший моей поездке в Москву. Сам по себе факт довольно курьезный; но интересной
в нем была открываемая мне возможность рассчитать будущее, ибо оно содержалось в
Скачать книгу [2.95 МБ]
Пирамида