группам; группы вновь объединяются, благодаря чему самые разнообразные явления
оказываются связанными в более крупные объединения, которые можно обозначить одним
знаком или иероглифом. Целый ряд таких иероглифов представляет собой жизнь или
видимый мир на некотором расстоянии от нее. Итак, сверху идет процесс дифференциации,
снизу -процесс интеграции. Но дифференциация и интеграция никогда не встречаются.
Между тем, что находится вверху, и тем, что находится внизу, существует пустое
пространство, в котором ничего не видно. Верхние линии дифференциации, умножаясь в
числе и приобретая разнообразную окраску, быстро сливаются и погружаются в это пустое
пространство, отделяющее то, что находится вверху, от того, что находится внизу. А снизу
все бесконечное разнообразие явлений очень скоро преобразуется в принципы,
необыкновенно богатые по своему смыслу и иероглифическим обозначениям; тем не менее,
они остаются меньшими, чем самые последние из верхних линий. Именно в таком
приблизительно графическом выражении являлись мне эти два аспекта мира и вещей. Я мог
бы, пожалуй, утверждать, что сверху и снизу мир изображался в разных масштабах, и эти
два масштаба для меня никогда не встречались, никогда не переходили один в другой,
оставались несоизмеримыми. В этом как раз и состояла главная трудность, и я постоянно ее
ощущал. Я понимал, что если бы мне удалось перекинуть мост от того, что внизу, к тому,
что вверху, или, еще лучше, в противоположном направлении, т. е. сверху вниз, я постиг бы
все, что находилось внизу, ибо, начиная сверху, т. е. с фундаментальных принципов, было
бы легко и просто понять все, находящееся внизу. Но мне никак не удавалось соединить
принципы с фактами; как я уже сказал, хотя все факты быстро погружались в усложненные
иероглифы, эти последние все же сильно отличались от верхних принципов. Ничто из того,
что я пишу о своих экспериментах, ничто из того, что можно еще о них сказать, не будет
понято, если не обратить внимания на их постоянный эмоциональный тон. Эти опыты вовсе
не были моментами покоя, бесстрастия и невозмутимости; наоборот, они были пронизаны
эмоциями, чувствами, почти страстью. Самой необычной вещью, связанной с
экспериментами, было возвращение, переход к обычному состоянию, которое мы называем
жизнью. Этот момент чем-то очень напоминал смерть, по крайней мере, как я ее себе
представляю. Возвращение обычно происходило, когда я просыпался утром после
эксперимента, проведенного прошлым вечером. Эксперименты почти всегда завершались
сном; во время сна я, верояно, и переходил в обычное состояние и просыпался в знакомом
мире -в том мире, в котором мы просыпаемся каждое утро. Но теперь этот мир имел в себе
что-то чрезвычайно тягостное, представал невероятно пустым, бесцветным, безжизненным.
Казалось, все в нем стало деревянным, как если бы он был гигантской деревянной машиной
со скрипучими деревянными колесами, деревянными мыслями, деревянным настроением и
деревянными ощущениями. Все было страшно медленным, все едва двигалось или
двигалось с тоскливым деревянным скрипом. Все было мертвым, бездушным,
бесчувственным. Они были ужасны, эти минуты пробуждения в нереальном мире после
пребывания в мире реальном, в мертвом мире после живого, в мире ограниченном,
рассеченном на куски, после мира целостного и бесконечного. Итак, благодаря своим
экспериментам я не открыл каких-либо новых фактов, зато приобрел новые мысли. Когда я
обнаружил, что я так и не достиг своей первоначальной цели, т. е. объективной магии, я
начал думать, что искусственное создание мистических состояний могло бы стать началом
нового метода в психологии. Эта цель была бы мною постигнута, если бы я умел изменять
состояние своего сознания, полностью сохраняя при этом способность к наблюдению. Но
как раз это оказалось совершенно невозможным. Состояния сознания менялись, но я не мог
контролировать эту перемену, никогда не мог сказать наверняка, каков будет результат
эксперимента, не всегда даже был в состоянии наблюдать, т. к. идеи следовали одна за
другой и исчезали слишком быстро. Пришлось признать, что, несмотря на открытые новые
возможности, мои эксперименты не давали материала для точных выводов. Главный вопрос
о взаимоотношениях субъективной и объективной магии и об их отношении к мистике
остался без ответа. Но после этих экспериментов я стал по-новому смотреть на многие вещи.
Я понял, что философские и метафизические системы, совершенно разные по своему
содержанию, на самом деле могли быть попытками выразить именно то, что мне довелось
узнать и что я пытался описать. Я понял, что за многими научными дисциплинами о мире и
человеке, воз-можно, скрываются опыты и ощущения, сходные с моими, даже идентичные
им. Я понял, что в течение сотен и тысяч лет мысль человека все время кружила вокруг чего-
то такого, что ей никак не удавалось выразить. Во всяком случае, мои эксперименты с
неоспоримой ясностью установили для меня возможность соприкосновения с реальным
миром, пребывающим по ту сторону колеблющегося миража видимого мира. Я понял, что
познать этот реальный мир можно; но во время экспериментов мне стало ясно, что для этого
необходим иной подход, иная подготовка. Сопоставив все, что я читал и слышал об этом, я
не мог не увидеть, что многие до меня пришли к тем же результатам; и весьма вероятно, что
многие пошли значительно дальше меня. Но все они неизбежно встречались с теми же
самыми трудностями, а именно, с невозможностью передать впечатления от живого мира на
мертвом языке. Так было со всеми, кроме тех, кому известен другой подход. И я пришел в
выводу, что без их помощи сделать что-либо невозможно...
Кандыба Виктор Михайлович -«Магия» -Энциклопедия магии и колдовства
КОЛДОВСТВО В РОССИИ
В 1547 году во время великого московского пожара народная молва приписала это бедствие
чародейству Глинских, родственников по мате ри молодого Ивана IV. По совету
благовещенского протопопа Федора Бармина, бояр князя Федора СкопинаШуйского и Ивана
Федорова царь приказал провести розыск по делу*.(* По материалам А. Горбовского и др.
(Прим. авт.)) Бояре приехали в Кремль на площадь к Успенскому собору, собра ли черных
людей и стали спрашивать: Кто зажигал Москву? Толпа закричала: Княгиня Анна Глинская
со своими детьми и с людьми колдова ла, вынимала сердца человеческие, клала их в воду, да
тою водою, разъезжая по Москве, кропила и оттого Москва выгорела! На площадь явился и
Юрии Глинский, родной дядя Ивана Василь евича; слыша такое ужасное обвинение, он
поспешил укрыться в Успен ском соборе, но озлобленная чернь бросилась за ним, убила его
в самой церкви и поволокла труп на торговое место, где обыкновенно соверша лись казни.
Строгое отношение к чародеям выражается и в законодательных памятниках того времени, в
которые начинают проникать постановле ния относительно строгого преследования ведьм и
колдунов. Катошихин говорит, что в его время мужчин за волшебство и чер нокнижничество
сжигали, а женщин за то же живыми по грудь закапы вали в землю, отчего они умирали на
второй или же на третий день. Усиление веры в колдовство в России относится к тому
времени, когда на Западе эта вера стала ослабевать, а именно к XVIII столетию. Во второй
половине XVIII века в народе существовало убеждение, что сжигание за колдовство дело
обычное и вполне законное. В июне 1758 года управляющий имением графа Тышкевича
пишет к последнему: «Ясновельможный пане! С возвращающимися Клепац кими
крестьянами доношу, что с вашего позволения сжег я шесть кол дуний три сознались сразу,
а остальные не сознались, потому что две из них престарелые, третья тоже лет пятидесяти,
да к тому же они все одиннадцать дней просидели у меня под чаном, так, верно, и других
заколдовали. Вот и теперь господская рожь в двух местах заломана. Я собираю теперь с
десяти костелов воду и буду на ней варить кисель: ^ говорят, что непременно все колдуньи
прибегут просить киселя; тогда работы мне прибавится. Вот и граф Епернети по нашему
примеру сжег женщину и мужчину, войта четырех полков. Этот несчастный ни в чем не
сознался, зато женщина созналась во всем и с великим отчаянием пошла на тот свет». У нас
также практиковались «испытания водою», которые заклю чались в следующем. Женщин,
подозреваемых в причинении засу хи заставляли беспрерывно носить воду из реки или
Скачать книгу [2.95 МБ]
Пирамида