Шри Рамакришна Парамахамса.
«Есть высшая молитва совершенных — некое восхищение ума, всецелое
отрешение его от чувственного,
когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу,
Который видит расположение сердца,
отверстое подобно исписанной книге, и в безгласных образах
выражающее волю свою».
Пр. Нил Синайский.
Космическое сознание разнствует с сознанием узко человеческим и
возвышается над ним не высшей
развитостью частных свойств, но самым существом своим.
Космическое сознание представляет собою ту
грань, в которой чистый разум человека сливается с его
чувствованием. Разнствование между собой сферы
их деятельности в этой высокой области падает и они сливаются в
один общий их синтез, представляющий
собой абсолютное начало познавания. Это начало есть созерцание.
«Всем нам свойственна таинственная поразительная склонность
возвращаться из смены времени к нашему
внутреннему духовному «Я» от всего того, что приходит в наше «Я»
из внешней среды. В этом «Я» под
формой неизменности мы удовлетворяем своему желанию созерцать
вечность. Это созерцание есть
глубочайший правдивейший опыт, от которого зависит решительно
все, что мы знаем и предполагаем
относительно Сверхчувственного Мира. Это созерцание убеждает нас
в том, что есть Нечто, существование
Которого для нас вполне достоверно, и что все остальное
представляет собой одни только явления, хотя мы
и употребляем в применении к ним слово «существует». Оно
отличается от чувственного созерцания тем,
что имеет своим источником свободу, что Оно чуждо всякому
человеку, свобода которого настолько
стеснена подавляющей силой окружающих объектов, что не в
состоянии вызвать в человеке сознание. Даже
у тех людей, которые лишены этой свободы самосозерцания,
существует нечто приблизительно похожее на
это, некоторый посредственный опыт, при помощи которого они
только чувствуют существование своего
«Я». Существует какое-то глубокое ощущение, которое тщетно
стараются познать и развить в себе. Это
интеллектуальное созерцание выступает тогда, когда мы теряем в
своих собственных глазах значение
объекта, когда мы, замыкаясь в сфере нашего собственного «Я»,
отождествляем созерцающее «Я» с
созерцанием. В момент подобного созерцания исчезает для нас
категория времени и продолжительности; не
мы существуем во времени, а время, или вернее, не время, а
абсолютная вечность существует в нас. Весь
мир исчезает в нашем созерцании, а не мы исчезаем в созерцании
объективного мира.
Отто Вейнингер.
Созерцание — это то состояние человеческого существа, когда оно в
действительности и в полной мере
уподобляется Божеству. Все видеть, все сознавать, все
чувствовать, все переживать, всюду быть, со всем
отождествляться — это то состояние, в котором человек воистину
становится образом и подобием Божиим.
«Где кончается тварь, там начинается Бог. И Бог не желает от тебя
ничего большего, как чтобы ты вышел из
себя самого, поскольку ты тварь, и дал бы Богу быть в тебе
Богом».
Мейстер Экхарт.
В созерцании нет н не может быть чувства, ибо здесь нет
обособленности; «tat twam asi» претворяется в
действующий, реально ощущаемый принцип.
«В экстазе душа созерцает действительные события и
отождествляется с тем, что созерцает».
Плотин.
Обладая космическим сознанием, человек торжествует над всеми
препятствиями, рамками и ограничениями,
но этого достичь он может лишь в состоянии покоя, в глубоком
созерцании, когда мысль его находится в
состоянии как бы величайшего сна:
«Как покоится дитя или великий брамин, достигший величайшей
степени экстаза — когда он уснувший не
чувствует никакого желания и не видит никаких снов, это
состояние, при котором только одного Атмана
желает, состояние, при котором он достигает своего желания,
состояние, при котором он без желания».
Брахмана ста тропинок.
«Тогда дух вобрал в себя все силы, так что тело перестало
существовать для него, тогда не действовала ни
память, ни рассудок, ни внешние чувства, ни силы, которым
надлежит поддерживать и совершенствовать
тело. Так должен человек освободиться от внешних чувств,
обратиться внутрь и погрузиться в забвение
всех вещей и себя самого».
Мейстер Экхарт.
Великий дар созерцания возносит дух человека в высочайшую область
сознания, где он без чувств и
сожалений, без горечи и страдания зрит жизнь. Видя океан
движения, он, вместе с тем, обретает душой
своей покой глубокий, сладостный, неизъяснимый, тот царственный
покой вершин Олимпа, где обитают
Боги с их совершенной мудростью. Этот дар созерцания —
«Сделает так, что будучи одним, он станет множественным, и будучи
множественным, станет одним; одарит
его ясным и небесным слухом, превосходящим слух людей; сделает
его способным понимать своим
Пирамида