не избавлю мир от Пустоты, к т о сделает это?"
Он был могущественнейшим из Айнур, и велика была сила его. И
теперь видел он, что час его настал.
Было время великого празднества в Валиноре, и по повелению Короля
Мира Манве в чертогах его на вершине Таникветил собрались Валар,
Майяр и Эльфы. И пришел также Феанор, старший сын Финве; но
Сильмариллы, творение рук своих, оставил он в Форменосе. И отец его,
Финве, и Нолдор, жившие в Форменосе, не явились на празднество.
В этот час спустился Мелькор с вершины Хьярментир и взошел на
Короллаире. И Тварь, следовавшая за ним, не-Светом окутала Деревья.
Она выпила жизнь их и иссушила их; и стали они темными ломкими
скелетами. Так погибли Деревья Валинора, великое творение Йаванны
Кементари. Так разрушена была связь между Единым и Валар: более не
могли Могущества Арды черпать силы из Пустоты, созданной Эру. Но
силу Деревьев вобрала в себя Тварь.
И Мелькор покинул Короллаире; но Тварь, окутанная не-Светом,
следовала за ним.
...И наступила ночь. И Валар собрались в Маханаксар, и долго сидели
они в молчании. И Вала Йаванна взошла на Короллаире, и коснулась
Деревьев; но они были черны и мертвы, и под ее руками ветви их
ломались и падали на землю.
"Тогда многие возвысили голоса свои и возрыдали; и казалось
плачущим, что до дна осушили они чашу горестей, уготованную для
них Мелькором; но это было не так..."
И сказала Йаванна, что сумела бы воскресить Деревья, будь у нее хоть
капля благословенного света их. И Манве просил Феанора отдать
Йаванне Сильмариллы; и Тулкас приказал сыну Финве уступить
мольбам Йаванны. Но ответил на то Феанор, что слишком дороги ему
Сильмариллы и никогда не сможет он создать подобное им.
-- Ибо, -- говорил он, -- если разобью я их, то разобью и сердце свое и
погибну -- первый из Эльфов в земле Аман.
-- Не первый, -- глухо молвил Намо; но немногие поняли
его слова. Тяжело задумался Феанор; но не желал он
уступить воле Валар. И воскликнул он:
-- По своей воле я не сделаю этого. Но если Валар принудят меня
силой, тогда я скажу, что воистину Мелькор -- родня им!
-- Ты сказал, -- ответил Намо.
И плакала Ниенна.
В тот час явились посланнике из Форменоса; и новые злые вести
принесли они.
"И поведали они, как слепая Темнота пришла на Север, и была в ней
сила, что не имеет имени, и темнота исходила от нее. Но Мелькор также
был там, и пришел он в дом Феанора, и у дверей его убил он Финве,
короля Нолдор,и пролил первую кровь в Благословенной Земле; ибо
только Финве не бежал перед ужасом Темноты. И рассказали они, что
Мелькор разрушил крепость Форменос, и забрал все драгоценности
Нолдор, что хранились там, и Сильмариллы исчезли..."
Он действительно не бежал от Мелькора, Финве, король Нолдор. Он
был отважен, он верил в свои силы: ведь был он учеником Ауле и
Майяр учили его сражаться. А, кроме того, достойно ли его,
родоначальника избранного, славнейшего эльфийского рода, бежать от
того, кого мысленно всегда называл рабом Могучих Арды?
Но когда предстал перед ним Мелькор, Финве почувствовал, как
медленный ползучий страх заполняет его душу. Не раб, сломленный и
покорный, но Властелин стоял перед ним.
Лицо Мелькора казалось высеченным из камня:
-- Вот мы и встретились, Финве, избранник Валар. Голос
Черного Валы был ровным и спокойным, но холодный огонь
ненависти горел в его светлых глазах.
-- Вот мы и встретились, Мелькор, раб Валар!
...Говорят, слова открывают раны. И это правда. Не впервые -- и не в
последний раз -- Мелькора назвали рабом. Это всегда было первым, что
приходило в голову его врагам, когда видели они железные наручники
на руках его. И всегда это причиняло боль.
Голос Валы звучал по-прежнему холодно:
Может, я и был рабом, но палачом и убийцей своих собратьев --
никогда. Возьми меч и сражайся: я не убиваю безоружных.
Они вступили в бой. Финве еще надеялся, что тяжелое железо и
незаживающие ожоги помешают Мелькору, но слишком быстро понял,
что этого не будет. Вала бился умело и уверенно, и, не сумев нанести
ему ни одной раны, Финве уже был несколько раз ранен черным мечом.
И леденящий Ужас сжал сердце Эльфа: пусть возьмет все, все! но пусть
оставит жизнь!.. Вала прочитал его мысли:
-- Я возьму только Сильмариллы, цену крови. Но твою жизнь --
прежде. Ты умрешь.
Финве содрогнулся. Страх парализовал его тело, его мозг, его душу...
Следующая рана, нанесенная Мелькором, пришлась в живот, и Финве,
выронив меч, рухнул под ноги Бессмертному. Нестерпимой была боль,
и против воли Эльф взмолился, захлебываясь кровью:
-- Пощади... добей...
"Нет, он не знает жалости... Убийца... Огонь... какая боль!.."
Мелькор наклонился к искаженному страданием лицу Эльфа:
-- А и х ты -- помнишь? Я тоже умолял пощадить. И ты видел это. И
как они умирали -- тоже, -- глухо сказал он. И прибавил: -- И не было
им пощады.
"Он мстит... Эти Черные Эльфы... да, да..." Должно забыть о
милосердии..." Ниенна милостивая!.. он оставит меня умирать, и будет
стоять и смотреть... смотреть... как и я тогда..."
Эльф сдавленно застонал. Ледяной взгляд Валы впился в полные
отчаянья и боли глаза Финве:
-- Ты прав. Непозволительно так мучиться живому существу, -- с
горькой усмешкой сказал Мелькор. И быстро нанес Эльфу последний
удар -- в сердце. Но Финве еще успел увидеть в глазах Валы -- жалость.
И это было страшнее, чем ненависть и проклятия.
...Так погиб Финве, избранник Валар, король Нолдор. Никто не видел
этой схватки, потому Мудрые молчат, и только Черная Хроника Арды
хранит рассказ о ней...
И Тварь из Пустоты разрушила Форменос; и не-Свет навеки поглотил
сияние драгоценностей Нолдор -- только Сильмариллы взял себе
Мелькор.
Пирамида