Ниенна не ответила. Отчего-то слезы навернулись ей на глаза. Она
только кивнула и быстро ушла, впервые пряча слезы.
"В сердце своем более всех ненавидел Мелькор Элдар -- как потому,
что были они прекрасны и исполнены радости, так и потому, что в них
видел он причину того, что Валар поднялись против него, причину
своего падения. Тем более он уверял их в своей любви к ним и искал
дружбы их; и предлагал им помощь и знания свои для любого из их
великих свершений..."
В последние годы, что провел он в заточении, все чаще обращался
Мелькор мыслями к Людям. Ведомо было ему, что первые из них уже
пришли в Средиземье. Жизнь их была коротка -- так судил Эру. Люди
не были его творением, хотя и называли их, как и Эльфов, Детьми
Единого; но не были они похожи на Эльфов -- странные и свободные, и
Эру не мог понять их, а, быть может, и страшился их, ибо не были они
покорны его воле.
И было дано Людям право выбора -- и дар смерти, неразрывно
связанный с этим правом. Умирая, уходили они на пути, неведомые ни
Эльфам, ни Валар, ни Эру; и, переступая грань мира, не ощущали они
боли. То были дары Мелькора.
"Но кто будут учителя их? Кто даст им знания? Кто поможет им и
укажет им путь?"
По замыслу Мелькора, учителями Людей должны были стать Эльфы
Тьмы. Их больше нет. Так кто же? Сам Мелькор? -- но как знать, когда
сможет он покинуть Валинор? Да и один он мало что сможет сделать.
Гортхауэр?-- нет; слишком много горечи и гнева в его сердце, и
ненавидеть он умеет лучше, чем любить. Ему самому еще предстоит
учиться многому. Эльфы Средиземья, Мориквенди? -- нет; слишком
мало знают сами, да и в дела Людей вряд ли захотят вмешаться. Валар?
-- Могучим Арды нет дела до Людей; они не смогут их понять, а
непонимание рождает страх. Да и не пожелают они покинуть Валинор...
Оставались только три племени Элдар, Эльфы Валинора. И Мелькор
пришел к Ванйар, которых считали мудрейшими среди Эльфов Света;
но они, жившие под сенью Двух Деревьев Валинора, слишком
дорожили своим покоем. Они были довольны своей судьбой и
возносили хвалу Королю Мира и всесильным Валар. Разве есть что-то,
что неведомо им, мудрейшим из Элдар? С подозрением отнеслись
Ванйар к тому, кто смущал покой их; и Мелькор покинул их.
Телери-мореходы, последними пришедшие в Благословенные Земли,
считали, что им вполне хватает знаний, позволяющих им слагать песни
и строить корабли.
Оставались -- Нолдор. Пожалуй, из всех Элдар они были более всех
похожи на Эльфов Тьмы: была в них жажда знаний, и огонь творчества
пылал в их сердцах. К ним-то и обратился мыслями Мелькор в то время.
Да, их королем был Финве... Но ведь народ не в ответе за деяния
короля-палача!.. Правда, первое время Нолдор опасливо косились на
тяжелые железные наручники, навечно оставшиеся на его запястьях, как
клеймо, как знак, как напоминание о том, что он нарушил веление
Единого. Но благороден был облик Черного Валы, и мудры речи его, и
велики знания его: к нему привыкли.
И однажды увидел он книги Нолдор.
Мелькор был потрясен.В рунах Эльфов Света была тяжеловесность,
не свойственная легкому, летящему письму Эльфов Тьмы; но,
несомненно, это была письменность Черных Эльфов.
-- Кто...дал вам эти знаки?
-- Феанор, -- ответил Румил, один из мудрейших Нолдор. Сердце
Черного Валы забилось глухо и тяжело: -- Постой; повтори. Эти руны
создал... -- Феанор, старший сын Финве. Мелькор замолчал. -- Он по
праву считается мудрейшим из Нолдор, -- Румил вздохнул,-- Когда мы
создавали Тенгвар, у нас ушло на это несколько лет. Но мои письмена
не так красивы, да и система более громоздка. Феанор талантлив;
работу, на которую у меня ушли годы, он сделал за месяц. Его знаки не
похожи на мои; правда, мои удобнее высекать на камне... Нет, Феанор
превзошел меня; должно быть, обо мне и моих знаках скоро забудут...
-- Нет, -- глухо откликнулся Мелькор, -- Камень простоит века. А
книги...-- он замолчал ненадолго и неожиданно резко закончил, -- Книги
горят.
Румил изумленно взглянул на Мелькора, но Черный Вала поднялся и
быстро вышел.
...Когда Мелькор вернулся в чертоги Намо, лицо его было застывшим.
Мертвым. Он молча сел и уставился а одну точку, стиснув руки.
-- Что с тобой? -- обеспокоено спросил Намо.
-- Руны, -- ответил Мелькор, -- Руны Феанора. Почему ты не сказал
мне. Почему.
-- Я...,-- Намо не мог подобрать слов,-- Мелькор, я не мог... не хотел...
я не посмел...
Как объяснить?.. Он не записал этого в Книге. Не знал, что будет с
Мелькором, когда тот прочтет.
-- Пожалел меня, -- тем же ровным голосом сказал Мелькор, -- решил,
что это меня сломает. Или побоялся, что я стану мстить.
Намо вздрогнул: Мелькор словно прочитал его мысли. Черный Вала
повернулся к нему; лицо его дернулось в кривой усмешке:
-- Ничего. Хоть что-то осталось от них, -- с неживым смешком
проговорил он, но смех его перешел то ли в сухой кашель, то ли в
рыдание; Черный Вала отвернулся.
-- Ты знаешь...они так радовались тому, что могут записывать
мысли...-- Мелькор говорил, чуть задыхаясь, -- они... все -- сами... Я
лишь немного... помогал им...
Он снова замолчал. Неожиданно рассмеялся тихо, и Намо с ужасом
подумал, что Мелькор сошел с ума.
-- Знаешь... знаешь, ч т о один из них принес мне? Сказки. Ну да,
сказки. Его так и прозвали потом -- Сказитель. Понимаешь, он
рассказывает... -- Мелькор не сказал: "рассказывал", но не заметил
оговорки, -- ... о цветах, деревьях, травах... о мире, о птицах и зверях, о
звездах... У него каждый стебель, каждый камень, каждая звезда
говорит своим голосом -- и рассказывает свою историю, свою легенду, -
- Мелькор снова рассмеялся, -- Он говорит: когда подрастут дети, они
будут читать это. Знаешь, мне кажется -- дети должны полюбить эти
сказки. Мудрые сказки. Да он и сам -- большой мудрый ребенок...
Странно,правда? А еще он рассказывает о других мирах. И знаешь, я
думаю -- наверно, он действительно их видит...
Пирамида