потом полезла рыться в книгах, чтобы проверить какую-то версию, Гарри так и не смог понять из ее
сбивчивых объяснений, какую. Даже явление в руках у Гарри волшебной палочки не избавило ее от
этого странно заторможенного состояния. Она рассеяно пожелала Гарри удачи и посоветовала
поставить производство волшебных палочек на широкую ногу, заключив со Сьюзен контракт и создав
предприятие на равных паях. Эти шутки в ее устах говорили о том, что она еще не совсем потеряла
чувство юмора, но была к этому близка.
Гарри позвонил Сьюзен, извинился за то, что не сможет прийти к камням сегодня и, когда Сью
призналась, что ей очень жаль, почему-то подумал, что ему тоже жалко терять целый день, на который у
него было столько планов. Сью восторженно призналась Гарри, что не прочь повторить опыт с
изготовлением волшебной палочки и ужасно сожалела, что у нее во дворе не пасется единорог, дабы
набить его шерстью их очередной шедевр. Ничего не поделаешь, уныло подумал Гарри, планы
подождут до завтра, а пока, решил Гарри, нужно найти себе подходящее занятие. Он вытащил из под
кучи литературы по Боевой Магии Пособие по Магическим осадным средствам и защите крепостей
от оных и увлекся изучением способов метельной атаки, носивших странные названия: гиппогриф,
дракон, свинья, орел и так далее. Пригодится, подумал Гарри, рассматривая движущийся рисунок,
изображающий правильный клин колдунов на метлах, осаждающих старинный замок, наверняка, эти
способы и в квиддиче можно с успехом применять. В примечаниях к этой книжке Гарри углядел
интересное название – Предупреждение черномагических преступлений с помощью магловских теорий
психоанализа – и вспомнил, что недавно видел, как мисс Эвергрин листала нечто подобное у себя в
комнате.
Очнувшись ближе к вечеру, перелопатив массу книг и написав покаянное письмо Рону и
Гермионе (ни о джинне, ни о мыслечтении там не было ни слова, зато Гарри в подробностях расписал
встречу со Сьюзен Боунс и, не удержавшись, под большим секретом поведал о том, что у него уже есть
волшебная палочка) Гарри отправился на кухню в поисках ужина и мисс Эвергрин. Ужин стоял на
столе, но вот Валери исчезла, и никто не мог сказать, куда она подевалась, просто без лишних слов
аппарировала в неизвестном направлении прямо из кухни по словам Винки. Гарри подкрутил
настройку аппародетектора, чтобы он не сильно скрипел и взглянул на Глора. Глориан смотрел на
непрекращающийся ливень за окном и был мрачен и неразговорчив. Винки робела, и из-за общего
мрачного настроя у нее, в конце концов, не сбился крем для пирога, что привело ее в состояние,
близкое к обмороку. Пока Глориан утешал Винки, Гарри вылез из-за стола, прихватил с собой стакан
тыквенного сока и отправился в комнату мисс Эвергрин поискать книжку.
Ее спальня была завалена книгами по самый потолок, похоже, она что-то искала, потому что
многие журналы и фолианты были раскрыты и валялись в самых разнообразных местах. Стопка Дейли
Пророков за неделю украшала полог, из-под кровати выглядывал Вестник аврора за прошлый декабрь,
Психология черных магов и их заложников Макса фон Захапкинда, кажется, использовалась вместо
подушки, а сама подушка валялась в углу, точно Валери ею во что-то запустила. Поблизости
обнаружились осколки одной из декоративных бутылок. Гарри почему-то представил, как Валери на
что-то разозлилась так сильно, что бросалась бутылками и подушками в стену. На что-то или на кого-
то? Неужели поссорилась с Глорианом? Поэтому он так мрачен?
Книгу он нашел за ночником, зажатую между ворохом старых газет и трехтомником по
Рефлексам и разуму магических существ: от клубкопуха до дементора. Нетерпеливо отодвинув
увесистое собрание сочинений, Гарри взялся за нужную ему зеленую книжку, подергал за корешок, но
стиснутое книгами с обеих сторон, Предупреждение черномагических преступлений не желало сдавать
позиции. Гарри дернул посильнее и, к его ужасу, книги обрушились на пол, попутно свалив ночник.
Первый том древних Рефлексов и разума моментально развалился на несколько маленьких томиков, а
вожделенная книга резво ускакала под кровать. Ворча, Гарри нагнулся и стал шарить под кроватью,
попутно размышляя, как бы повежливее попросить у Винки колдоленту, чтобы заклеить
рассыпавшуюся книжку. Внезапно его пальцы наткнулись на что-то каменное и холодное, Гарри
сердито дернул это что-то, недовольный возникшим препятствием. Тяжелый камень поддался, почти
на четверть выползая из-под кровати и демонстрируя руническую вязь на краю, но когда парень дернул
посильнее, то почувствовал, что камень качнулся, и на руку ему плеснуло что-то ледяное, просто
обжигающе холодное. Гарри не успел сориентироваться, как его скрутило и бросило головой вперед в
какой-то темный водоворот. Знакомое ощущение пустоты и черноты сменилось чернотой ночной. Ему
в лицо пахнуло холодным зимним ветром, и Гарри понял, что находится в саду.
Определенно, это был тот самый садик их Дома на болотах, но выглядел он немного странно. Во-
первых, почему-то была зима, и на Гарри периодически обрушивались с деревьев кучки мокрого снега.
Вместо кустов выродившихся роз по краю сада в снегу угадывались обрезанные и укутанные пленкой
пеньки смородины, их Гарри прекрасно знал, так как Дурслеи каждую осень поручали ему проделать то
же и с их смородиновыми кустами. Старая липа, растущая на краю сада перед калиткой, почему-то
была чуть ли не вчетверо меньше. А сам дом, когда Гарри обернулся к нему, оказался намного новее, с
новым крыльцом, и занавески на окнах были не белые, а голубые. Ничего не понимая, Гарри, однако,
приметил, что ему, несмотря на то, что он стоял по колено в снегу, совсем не холодно, хотя он все еще
ощущал странную скованность в левой руке, на которую брызнуло неизвестное вещество. Подойдя к
освещенному окну, Гарри поднес руку к лицу и увидел на ней остатки серебристо-белой субстанции…
Какой же я идиот!
Это же был… Мыслив!
Гарри сразу узнал странную серебряную субстанцию, брызнувшую ему на руку. Года полтора
назад он уже видел точно такую же в Мысливе Дамблдора. Значит, эта каменная чаша была Мысливом
профессора Эвергрин? И он теперь находится внутри? Получается, то, что он видит вокруг – ее мысли
и воспоминания?
За окном послышался какой-то шорох, и Гарри, не боясь, что его увидят, заглянул в окно. В доме
по лестнице спускались двое мужчин. Через минуту дверь открылась и на пороге в квадрате желтого
света от бра, висящего возле вешалки, показались два темных силуэта. Один из них замер, нервно
комкая в пальцах платок, другой прижимал к себе черный саквояж. Ветер раздувал полы серого пальто.
— Джерри, ты же понимаешь, что здесь ничего нельзя было поделать, — тихо сказал он. Гарри,
зная, что его все равно не увидят, подошел вплотную к ним и с интересом рассматривал обоих мужчин.
— Это должно было случиться рано или поздно, и ты это знал. С Элейн это произошло позже, чем даже
я представлял себе. Крепись, Джерри, у тебя же есть дочь, ей понадобится твоя помощь.
Гарри взглянул в бескровное лицо высокого мужчины, с которым разговаривал врач и тут же
понял, что именно его он видел на фотографиях, стоящих в гостиной на рояле. Большой и сильный
человек, он выглядел, как воздушный шар, из которого выпустили весь воздух. Плечи его судорожно
дрожали, видно было, что этот день для него – самый страшный в жизни. Он посмотрел вслед доктору,
бредущему через снежные наносы к машине за калиткой, и медленно закрыл дверь. Гарри,
изловчившись, проскользнул в холл под его рукой.
Внутри дома немногое изменилось, подумал Гарри, разглядывая все ту же массивную мебель и
большой темный диван. В углу дивана застыла маленькая фигурка. Девочка лет десяти с волосами,
собранными в забавные светлые хвостики, дремала, устроившись щекой на потертого плюшевого
медведя. Губы ее периодически шевелились, точно она молилась. Возле нее, положив ладонь ей на
плечо, откинулась на спинку дивана пожилая женщина в тусклом платье и с побелевшими дрожащими
губами. В этой женщине с неопрятным узлом волос на затылке и в дырявой вязаной шали Гарри с
удивлением узнал миссис Фигг. Да, это несомненно, была она, только лет на двадцать моложе. Увидев,
что в комнату входит хозяин, она стремительно поднялась.
— Джеральд?..
Он не ответил и вместо этого упал в кресло, закрыв лицо руками, его пальцы мучительно впились
в волосы. Девочка, разбуженная движением миссис Фигг, спросонья подняла голову, открыла еще
замутненные сном огромные синие глаза и пролепетала:
— Мамочка?
Миссис Фигг присела рядом с девочкой, обняла ее, и так тихо, что даже Гарри, стоящий в двух
шагах, еле услышал ее, сказала:
— Мама умерла, Валери…
Пирамида