Гарри отвисла челюсть.
— Вам, простите, мэм, что, триста лет? — обалдело переспросил он. Кицунэ добродушно
улыбнулась.
— Юноша, разве ты не знаешь, что волшебники живут куда дольше обычных людей? А мы,
оборотни, вообще можем существовать веками.
— Неужели и ваша дочь тоже? Сколько же ей лет?
— Всего тридцать, мой мальчик. Не сравнить с моим возрастом, но это уже немало, если учесть
тот груз знаний, который она на себе несет. Тебя, вероятно, удивляет, что мне — почти пять веков, а ей
всего тридцать?
— Ох, Гарри, это же не проблема для людей, которые могут сварить себе Молодильный Состав
или просто оттянуть свое старение с помощью разных заклятий! — засмеялась Валери.
Гарри замялся. Он никогда не думал, что может жить так же долго, как Дамблдор. И не был
уверен, что ему этого захочется. Или — что ему представится такой шанс, учитывая такие объективные
обстоятельства, как Вольдеморт, например, для которого день лишения жизни Гарри Поттера стал бы
кануном исполнения величайшей мечты, и который он объявил бы всенародным праздником, в случае
(а о таком случае Гарри думать не очень хотел), если все, в конце концов, повернется не в лучшую для
него, Гарри Поттера, сторону.
— Если бы маглы могли устроить себе такую же долгую жизнь, интересно, выбрали бы они ее
или тихую старость и спокойную смерть?
— Люди, дорогая Валери, сильно изменились, но, увы, многие не в лучшую сторону. К нам они и
по сей день остались все так же несправедливы и жестоки, — тихо сказала Инь-старшая, дотрагиваясь
кончиками пальцев до шрама. У мисс Эвергрин тут же сделалось виноватое выражение лица, словно
она дотронулась до открытой сердечной раны.
— Я связалась с вами, Инь-тян не только для того, чтобы сообщить новости от вашей дочери, —
быстро сказала она. — Дело в том, что у нас возникли проблемы с кое-какими компонентами для
одного препарата. Вероятно, Инь-младшая говорила вам, что для него не хватает разных мелочей.
Очень нужных мелочей. И нет шансов, что нам как-нибудь скоро удастся их раздобыть. Но мне
известны ваши глубокие познании в магии Востока, уважаемая. Дело в том, что мне не так давно
попалось на глаза одно мощное заклятие для уничтожения Зла, сила которого превосходит многие
другие. Но в нем мне кое-что не ясно, перевод довольно сложен… это, скорее, по вашей части.
— Я вас слушаю, дорогая. Если я смогу вам помочь, то буду просто счастлива. Мой долг перед
вами мне предстоит платить еще во многих новых рождениях, — серьезно сказала А-Цзы.
— Не нужно об этом, уважаемая Инь-тян! — замахала руками Валери.
— Так о чем вы хотели спросить у меня, милая Валери?
— Что получится, если соединить, — быстро процитировала мисс Эвергрин. — «Огонь, Воду,
Землю, Металл и Дерево, заключив внутри них Зло неразделимыми цепями Инь и Ян?»
Инь А-Цзы застыла.
— Кто дал вам этот текст? — еле слышно прошептала она.
— Такамити-сан по моей просьбе прошерстил хранилища храма Исэ и любезно предоставил эту
рукопись в мое распоряжение, — удивленно воззрилась мисс Эвергрин на Инь-старшую. — Почему вас
так удивляет это заклинание, Инь-тян?
— Это заклятие Пяти Стихий, — тяжело дыша, пробормотала кицунэ. — Я слышала о нем больше
трехсот лет назад! Мир так тонок, его существование столько непрочно. Но лишь немногие заклинания
могут прервать его существование. Очень страшные заклинания — Замыкающие. Заклятие Пяти
Стихий — одно из них. Созданное больше двух с половиной тысяч лет назад великим мастером Лао,
оно еще ни разу не было применено: связывая Зло, заключенное внутри символической фигуры, оно
способно убить и все живое вокруг, перевернуть целый мир… Если связи Инь и Ян, сковывающие Зло
внутри этой фигуры, окажутся непрочными, то мир будет обречен. Еще не встречалось Зло такой
мощности, чтобы во имя его уничтожения можно было пойти по такому опасному пути…
— Возможно, пришло время, — пробормотала Валери, грызя кончик дужки своих очков. — Кто
знает…
— Это заклинание не даст Злу вырваться за пределы фигуры, образованной Пятью Стихиями, но
уничтожить его не сможет, — покачала головой А-Цзы. — Замыкающие заклятия чрезвычайно сильны
и опасны, но убить Зло они не в силах. Так что вы ошибаетесь, моя дорогая, увы, убить Вольдеморта
этим заклятием невозможно. Да, я знаю, что это вас расстроило, — протянула кицунэ пальцы к зеркалу.
— Но стоит ли такой жертвы с вашей стороны всего лишь один злодей?
Валери молчала. Гарри тоже. Он не знал ответа на этот вопрос. Вольдеморт — «всего лишь один
злодей»? Он сомневался, что это «лишь» подходит к Вольдеморту и его злодеяниям. С одной стороны:
его собственные родители, дедушка и бабушка Сьюзен, Седрик, Хагрид, Фред, Чу и многие-многие
другие. А с другой — кошмарнейший риск для всего остального человечества. Я не могу отвечать за
это решение: жить или умереть такому количеству людей во имя победы над Вольдемортом. Я не могу
взять на себя такую ответственность, думал Гарри, искоса поглядывая на мисс Эвергрин. Она тоже не
могла, он видел это. Но все-таки сомневалась.
— Что ж, спасибо за консультацию, почтенная Инь-тян, — вздохнула, наконец, Валери. — Мне
жаль, что пришлось вас побеспокоить.
Китаянка встала, мягко шурша красным платьем, и подошла к зеркалу поближе. Рыжие хвосты
выглядывали из-под переливчатой ткани, и это казалось совершенно естественным и привычным для
такой, как она.
— Удачи, дорогая. Передайте моей дочери, что я люблю ее и жду поскорее домой. И не
тревожьтесь так, милая Вэл. Злодеи приходят и уходят, а мир остается. Они еще ни разу не смогли
разрушить его или присвоить себе. Они могущественны, но в чем их сила? В подлости и обмане.
…Движенье солнца
Он остановил копьем воздетым.
Много их, идущих против Неба,
Власть его присвоивших бесчинно…
— Но это еще не конец стихотворения, — негромко заметила Валери Эвергрин, странно глядя в
глаза Инь А-Цзы.
— Я хочу смешать с землею небо,
Слить всю необъятную природу
С первозданным хаосом навеки
И избавить мир от их разбоя…
— процитировала она. Кицунэ наклонила голову, прощаясь, и Валери кивнула ей в ответ. По
краям зеркала вновь появилась туманная дымка, а потом переливающаяся жидкость начала собираться в
центр стекла, постепенно скрывая от Гарри и солнечную комнату с яркими шелковыми ширмами, и
девятихвостую кицунэ Инь А-Цзы.
Глава 9. Мыслив профессора Эвергрин.
Назавтра полил сильный дождь. Настроение у Гарри резко испортилось — по сравнению с
вчерашним триумфом он чувствовал себя просто ужасно, — да и у всех в доме оно в этот день
оказалось на редкость препаршивым. Глориан из-за позавчерашних гостей и вчерашних таинственных
дел в Министерстве Магии не ездил к древним камням и очень рассчитывал на сегодняшнее утро.
Естественно, он был разочарован. Винки была расстроена потому, что был расстроен Глор. А Валери
была расстроена вообще и пребывала в таком колючем состоянии, что никто к ней не осмеливался
приблизиться. Гарри связывал это с тем, что вечером, после того, как волшебное зеркало погасло, и Инь
А-Цзы исчезла, опять прилетал Корби. Он принес короткую записку, сожрал всю копченую колбасу на
кухне, нахально проклевал дырки в любимой занавеске мисс Эвергрин и улетел в ночь, оставив ее в
настолько мрачном настроении, что Гарри заподозрил хозяина Корби в заранее продуманной диверсии.
Впрочем, он на нее вполне способен, угрюмо думал Гарри утром, видя, как мисс Эвергрин, хмурясь,
задумчиво слоняется из угла в угол, периодически подходит к шкафу и мрачно передвигает на полке
книги по криминальной психологии. В руках у нее был крохотный белый клочок бумаги, но не тот, что
прислал профессор Снейп (тот был безнадежно засален). Валери сама написала на нем несколько слов, а
Пирамида