Он подписал многие самому себе, причем это было сделано раздельным детским
почерком. Когда Целительница усадила его в кресло, Гилдерой протянул им свежую
стопку фотографий, схватил перо и начал возбуждённо их подписывать.
- Ты можешь вкладывать их в конверты, - сказал он Джинни, кидая подписанные
фотографии одну за другой ей на колени. - Вы знаете, меня не забыли, нет! Я всё
ещё получаю огромное количество писем от поклонников... Глэдис Гудген пишет
каждую неделю... Мне бы только хотелось узнать, почему... - он остановился,
немного озадаченный, но затем снова засиял и вернулся к своему занятию с
удвоенной энергией. - Я думаю, потому что я очень красивый...
Унылый маг с болезненного цвета кожей лежал в кровати напротив, уставившись в
потолок; он мычал что-то про себя и похоже, его совсем не волновало, что
происходит вокруг. Ещё через две кровати лежала женщина с головой, полностью
покрытой шерстью. Гарри вспомнил, что что-то подобное происходило с Гермионой во
втором классе, правда, к счастью, повреждение тогда не было неисправимым. В
дальнем конце палаты две кровати были огорожены занавесками в цветочек, давая
возможность обитателям и их посетителям побыть наедине.
- Это тебе, Агнес, - выразительно произнесла Целительница женщине с лицом,
покрытым шерстью, вручая ей маленький пакет с Рождественскими подарками. -
Видишь, тебя не забывают! И твой сын послал сову, чтобы передать, что он
навестит тебя вечером. Это замечательно, не так ли?
Агнес громко пролаяла несколько раз.
- Взгляни, Бродрик, тебе прислали комнатный цветок и замечательный календарь с
фантастическими Гиппогрифами на каждый месяц; они будут тебя радовать, - сказала
Целительница, суетясь возле бормочущего человека, устанавливая довольно
уродливое растение с длинными, покачивающимися усиками на тумбочку у кровати и
прикрепляя календарь к стене при помощи палочки, - И... О, миссис Лонгботтом, вы
уже уходите?
Гарри повернул голову. Занавески у двух кроватей в конце палаты были одёрнуты, и
двое посетителей возвращались назад по проходу между кроватями[VAN42]: грозная
пожилая ведьма в длинном зелёном одеянии с изъеденным молью лисьим мехом и в
остроконечной шляпе, украшенной тем, в чём безошибочно можно было узнать чучело
грифа, и идущий за ней и выглядящий очень подавленно... Невилл.
Гарри вдруг неожиданно понял, кто те люди, что лежали на двух кроватях в конце
палаты. Он дико оглянулся, надеясь чем-нибудь отвлечь остальных, чтобы Невилл
смог выйти из палаты незамеченным и без вопросов, но Рон тоже слышал, как кто-то
произнёс: "Лонгботтом", и, раньше, чем Гарри успел его остановить, закричал:
- Невилл!
Неввил подпрыгнул, а потом съёжился так, как будто над его ухом просвистела
пуля.
- Это мы, Невилл! - радостно произнёс Рон, вставая. - Ты видел? Здесь Локхарт! А
ты к кому приходил?
- Это твои друзья, Невилл, дорогой? - любезно спросила бабушка Невилла,
приближаясь к ним.
По лицу Невилла было видно, что он готов оказаться где угодно, но только не
здесь. Слабый румянец выступил на его округлом лице, и он всячески старался не
смотреть ни на кого из присутствующих.
- Ах, да, - сказала его бабушка, внимательно посмотрев на Гарри и протягивая ему
сморщенную руку, похожую на когтистую лапу. - Да, да, конечно я знаю, кто ты.
Невилл очень хорошо о тебе отзывался.
- М-м... Спасибо, - ответил Гарри, здороваясь. Невилл продолжал избегать его
взгляда, исследуя собственные ноги, в то время как его лицо все более багровело.
- А вы, определённо, Уизли, - продолжила миссис Лонгботтом, протягивая руку
сначала Рону, а затем Джинни. - Да, я знаю ваших родителей, - конечно, не очень
близко, - но они хорошие люди, хорошие люди... А ты, должно быть, Гермиона
Грэйнджер?
Гермиона была поражена тем, что миссис Лонгботтом знала её имя, но всё же
поздоровалась с ней.
- Да, Невилл рассказывал мне о тебе. Ты помогла ему избавиться от нескольких
трудных пятен[VAN43], не так ли? Он хороший мальчик, - произнесла она, переводя
строгий оценивающий взгляд с нее на Невилла, - но он, боюсь, не такой
талантливый, как его отец, - и она повернула голову в сторону двух кроватей в
конце палаты, так что чучело грифа на её шляпе беспокойно заколыхалось.
- Что? - удивлённо спросил Рон. (Гарри хотел наступить ему на ногу, но незаметно
сделать подобное в джинсах было намного сложнее, чем в мантии) - Невилл, там
твой папа?
- Как! Ты не рассказывал своим друзьям о родителях, Невилл? - резко
отреагировала миссис Лонгботтом.
Невилл тяжело вздохнул, взглянул на потолок и помотал головой. Гарри чувствовал
себя виноватым как никогда, но ничем не мог помочь Невиллу выбраться из этой
ситуации.
- Что же ты? Здесь совершенно нечего стыдиться! - рассержено сказала Миссис
Лонгботтом. - Ты должен гордиться, Невилл, гордиться[VAN44]! Ты знаешь, они
пожертвовали своим здоровьем и разумом вовсе не для того, чтобы их единственный
сын стыдился их!
- Я не стыжусь, - едва слышно ответил Невилл, продолжая смотреть куда угодно, но
только не на Гарри и остальных. Рон встал на цыпочки, пытаясь увидеть обитателей
тех двух кроватей.
Пирамида