Гарри не отвечал. Он был слишком потрясен. Одна его половина желала рассказать
Рону и Гермионе о том, что только что произошло, другая же, наоборот, хотела
хранить это в секрете до самой могилы.
- Ты в порядке, Гарри? - спросила Гермиона, рассматривая его поверх своего пера.
- Это из-за Чоу? - осторожно продолжала она расспрашивать. - Она загнала тебя в
угол после встречи?
Сильно удивившись, Гарри кивнул. Рон начал было хихикать, но сразу же замолчал,
пригвожденный взглядом Гермионы.
- Ну... хм... и чего она хотела? - спросил он насмешливо-выжидающе.
- Она... - хрипло начал Гарри, затем прочистил горло и попробовал ещё раз. -
Она... хм...
- Вы целовались? - оживилась Гермиона.
Рон вскочил слишком быстро: его чернильница подпрыгнула и покатилась по ковру.
Тут же забыв о ней, он уставился на Гарри.
- Это правда?.
Гарри посмотрел сначала на Рона, выражавшего смесь любопытства и веселья, потом
на Гермиону, слегка нахмурившуюся, и кивнул.
- Ха!
Рон победоносно взмахнул кулаком и расхохотался, так что несколько робкого вида
второклассников, сгрудившихся возле окна, подпрыгнули. По лицу Гарри расплылась
невольная усмешка, когда он увидел Рона, катающегося от смеха по коврику перед
камином.
Гермиона наградила Рона взглядом, полным отвращения, и вернулась к своему
письму.
- Ну, Гарри, как это было? - Рон наконец пришел в себя.
- Мокро, - искренне признался тот.
Реакция Рона была чем-то средним между ликованием и отвращением.
- Потому что она плакала, - яростно продолжил Гарри.
- О, - улыбка Рона слегка угасла, - неужели ты так плохо целуешься?
- Не знаю, - сказал Гарри, который не подумал об этом, и забеспокоился. - Может,
так и есть.
- Естественно, ты здесь ни при чём, - рассеянно произнесла Гермиона, продолжая
строчить своё письмо.
- Откуда ты знаешь? - вдруг резко спросил Рон.
- Потому что Чоу в последние дни плачет почти постоянно, - пробубнила Гермиона.
- Она плачет во время еды, в туалете, да почти везде.
- И ты подумал, что несколько поцелуев её развеселят? - спросил Рон, ухмыляясь.
- Рон, - произнесла Гермиона с достоинством, окуная перо в чернильницу, - ты
самая бесчувственная тварь, которую мне, к несчастью, довелось встретить.
- А что же это тогда могло быть? - спросил Рон с негодованием. - Кто может
плакать в тот момент, когда его целуют?
- Да, - в отчаянии сказал Гарри. - Кто?
Гермиона взглянула на них обоих с сожалением.
- Разве вы не понимаете, как сейчас чувствует себя Чоу? - спросила она.
- Нет, - ответили Гарри и Рон вместе.
Гермиона вздохнула и отложила перо.
- Во-первых, очевидно, что она очень несчастна из-за того, что погиб Седрик.
Затем, я думаю, она запуталась, потому что раньше ей нравился Седрик, а сейчас
ей нравится Гарри, и она не может разобраться, кто же из них ей нравится больше.
Ко всему прочему, она чувствует себя виноватой, думая о том, что поцелуи с Гарри
оскорбляют память Седрика. Ее беспокоит, что будут говорить о ней окружающие,
если она начнёт встречаться с Гарри. Скорее всего, она не может разобраться в
своих чувствах к Гарри, потому что он был с Седриком, когда тот погиб, и
осознать всё это для нее очень сложно и болезненно. Да, а ещё она опасается, что
её исключат из квиддичной команды Равенкло, потому что она очень плохо летала.
После её речи наступило долгое молчание, а затем Рон сказал: "Один человек не
может чувствовать всё это одновременно, он бы просто взорвался".
- Не стоит думать так обо всех людях только потому, что у тебя самого эмоций не
больше чайной ложки, - съехидничала Гермиона, снова берясь за перо.
- Она сама начала, - сказал Гарри. - Я её не трогал. Она сначала подошла ко мне,
а в следующий момент она уже плакала, стоя рядом. Я не знал, что делать...
- Не обвиняй себя, дружище, - не на шутку встревожился Рон.
- Тебе следовало быть отзывчивым с ней, - с беспокойством сказала Гермиона,
поднимая взгляд. - Ты повел себя именно так, да?
Пирамида