палату и остановился у кровати Гарри.
«Твой выигрыш, — коротко сказал он, вынимая из кармана сумку с золотом и
бросая ее на тумбочку у кровати. — Тысяча Галеонов. По правилам, должна быть
церемония вручения, но в нынешних обстоятельствах...»
Он нахлобучил смятый котелок на голову и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Лишь только он исчез, Дамблдор повернулся к группе у кровати Гарри.
«Надо кое-что сделать, — сказал он. — Молли... могу ли я рассчитывать на
тебя и Артура?»
«Разумеется, — ответила миссис Висли. Губы ее побелели, но она была полна
решимости. — Он знает, что такое Фадж. Артур занимает в Министерстве не очень
высокий пост все эти годы только потому, что очень хорошо относится к магглам.
Фадж считает, что ему не хватает гордости настоящего волшебника».
«Тогда мне нужно послать ему сообщение, — сказал Дамблдор. — Мы должны
немедленно проинформировать всех, кого можем убедить; в Министерстве Артур как
раз сможет поговорить с теми, кто не так близорук, как Корнелий».
«Я пойду к отцу, — сказал Билл, вставая. — Прямо сейчас».
«Отлично, — откликнулся Дамблдор. — Расскажи ему, что произошло. Передай
ему, что я скоро с ним свяжусь. Ему нужно быть осторожным. Если Фадж узнает, что
я вмешиваюсь в дела Министерства...»
«Предоставьте это мне», — сказал Билл.
Он хлопнул Гарри по плечу, поцеловал мать в щеку, накинул плащ и быстро
вышел из комнаты.
«Минерва, — сказал Дамблдор, обернувшись к профессору МакГонагалл, — я хочу
видеть Хагрида в моём кабинете, как можно скорее. И — если, конечно, она
согласится прийти, — мадам Максим».
Профессор МакГонагалл кивнула и молча вышла.
«Поппи, — обратился Дамблдор к мадам Помфрей, — сходи, пожалуйста, в
кабинет профессора Хмури, там ты найдешь домашнего эльфа, Винки, в глубокой
депрессии. Сделай для неё, все, что можно, и отведи её обратно на кухню. Думаю,
Добби за ней присмотрит».
«Очень... очень хорошо», — сказала мадам Помфрей, сильно удивившись, и тоже
ушла.
Дамблдор убедился, что дверь закрыта, и шаги мадам Помфрей смолкли, только
тогда он заговорил.
«А теперь, — сказал он, — пора двум присутствующим здесь узнать, что собой
представляют другие. Сириус... можешь превращаться».
Большой чёрный пёс посмотрел на Дамблдора, и в одно мгновенье стал
человеком.
Миссис Висли вскрикнула и отпрыгнула к кровати.
«Сириус Блэк!» — завизжала она, указывая на него.
«Мама, замолчи! — крикнул Рон. — Всё в порядке!»
Снэйп не закричал и не отскочил назад, но на его лице отразился страх,
смешанный с гневом.
«Он! — проворчал он, указывая на Сириуса, на чьем лице читалась неприязнь.
— Что он здесь делает?»
«Он здесь по моему приглашению, — сказал Дамблдор, глядя на них, — также,
как и ты, Северус. Я доверяю вам обоим. Пора вам забыть о ваших разногласиях и
начать доверять друг другу».
Гарри решил, что Дамблдор просит о чуде. Сириус и Снэйп смотрели друг на
друга с огромным отвращением.
«Я скоро увижу, — сказал Дамблдор, с ноткой нетерпения в голосе, — как
жестокость постепенно исчезает. Пожмите друг другу руки. Сейчас вы на одной
стороне. Времени мало, и пока те из нас, кто знает правду, не будут держаться
вместе, нам не на что надеяться».
Очень медленно — всё ещё глядя друг на друга, и мысленно желая сопернику
провалиться сквозь землю, Сириус и Снэйп сделали шаг навстречу и обменялись
рукопожатием. И быстро разошлись.
«Для начала достаточно, — резюмировал Дамблдор, снова оказываясь между
ними. — У меня есть работа для вас. Отношение Фаджа к ситуации, такое
неожиданное, всё меняет. Сириус, ты сейчас же должен отправиться в путь.
Предупреди Рема Лупина, Арабеллу Фигг, Мандангуса Флетчера — старую команду.
Останься на время у Лупина, я свяжусь с тобой».
«Но...» — сказал Гарри.
Он хотел, чтобы Сириус остался. Он не хотел с ним прощаться так быстро.
«Ты очень скоро меня увидишь, Гарри, — сказал Сириус, поворачиваясь к нему.
— Обещаю тебе. Я должен делать то, что могу, ты ведь понимаешь, правда?»
«Да, — ответил Гарри. — Да... конечно, понимаю».
Сириус быстро схватил его руку, кивнул Дамблдору, снова обернулся чёрным
псом и побежал к двери, которую открыл лапой и исчез.
«Северус, — сказал Дамблдор, поворачиваясь к Снэйпу, — ты знаешь, что я
попрошу тебя сделать. Если ты готов...»
«Готов», — ответил Снэйп.
Он был бледнее, чем обычно, и его холодные, чёрные глаза странно сверкали.
«В таком случае, удачи», — сказал Дамблдор, глядя, с некоторым опасением,
как Снэйп молча вышел вслед за Сириусом.
Дамблдор заговорил лишь через несколько минут.
«Я должен пойти вниз, — наконец сказал он. — Встретиться с Диггори. Гарри,
допей свое зелье. Увидимся позже».
Когда Дамблдор ушел, Гарри откинулся на подушки. Рон, Эрмиона и миссис
Висли все еще смотрели на него. Все они очень долго молчали.
«Тебе нужно допить зелье, Гарри, — наконец сказала миссис Висли. Она задела
локтем сумку с золотом на тумбочке, когда потянулась за кубком и бутылкой. —
Хорошо выспись. Постарайся подумать о чем-нибудь другом... подумай о том, что ты
сможешь купить на выигранные деньги!»
«Мне не нужно этого золота, — сказал Гарри безразличным тоном. — Возьмите.
Пусть кто угодно забирает. Я не должен был его выигрывать. Это должно было
принадлежать Седрику».
То, против чего он боролся с тех пор, как выбрался из лабиринта, теперь
витало в воздухе вокруг него. В глазах пекло огнём. Гарри моргнул и уставился на
потолок.
«Ты не виноват, Гарри», — прошептала миссис Висли.
«Я предложил, чтобы он взял Кубок вместе со мной, — произнес Гарри. —
Понимаете?»
Теперь жгло и в горле. Гарри хотел, чтобы Рон отвернулся.
Миссис Висли поставила кубок с зельем на тумбочку у кровати, наклонилась и
обняла Гарри. Он не помнил, чтобы кто-нибудь его так обнимал, может быть, только
мама. Всё, что он видел сегодня, казалось, исчезало, переходя к миссис Висли,
прижавшей его к себе. Лицо матери, голос отца, мёртвый Седрик на земле — всё
закружилось у Гарри в голове, пока он не почувствовал, что больше не выдержит,
если только не взвоет сейчас от горя.
Пирамида