пострадали от Лорда Волдеморта. Семьи многих из вас были разрушены. И вот неделю
назад один из наших студентов пал жертвой... Помните Седрика. Помните, если
придет время для вас выбирать между тем, что правильно и тем, что легко,
помните, что случилось с хорошим, добрым, храбрым юношей только из-за того, что
он оказался на пути Лорда Волдеморта. Помните Седрика Диггори».
Вещи Гарри были упакованы в чемодан, сверху в клетке сидела Хедвиг. Гарри,
Рон и Эрмиона ждали повозок до станции Хогсмид в переполненном вестибюле. Был
прекрасный летний день. Гарри думалось, что когда он вернется вечером в
Бирючинный проезд, клумбы и деревья там будут в цвету, и будет жарко. Эта мысль
не доставила ему ни малейшей радости.
«Гарри!»
Он оглянулся. Флёр Делакур бежала в замок по каменным ступеням. Далеко за
ней Гарри увидел Хагрида, который помогал мадам Максим запрячь гигантских коней.
Бобатонская карета была готова к отбытию.
«Мы ведь увидимся снова, я надеюсь, прравда? — сказала Флёр, поравнявшись с
ним, и протянула руку. — Я надеюсь порработать здесь, чтобы улучшить мой
английский».
«Он уже и так вполне хорош», — просипел Рон.
Флёр улыбнулась ему, Эрмиона нахмурилась.
«До свидания, Гарри, — сказала Флёр, поворачиваясь, чтобы уйти. — Было
прриятно с тобой познакомиться!»
Глядя, как Флёр с переливающимися на солнце серебристыми волосами бежит по
газону к мадам Максим, Гарри почувствовал, что его настроение немного
улучшилось.
«Интересно, как студенты из Дурмштранга доберутся обратно, — сказал Рон. —
Как ты думаешь, они могут управлять кораблем без Каркарова?»
«Каркаров не управлял, — послышался раздраженный голос. — Он сидел в своей
каюте, а всю работу делали мы».
Крум пришёл попрощаться с Эрмионой.
«Мы можем поговорить?» — спросил он её.
«О... да... конечно», — сказала Эрмиона, слегка волнуясь, и последовала за
Крумом через толпу.
«Поторопись! — крикнул Рон ей вслед. — Повозки будут здесь с минуты на
минуту!»
Однако пока Гарри ждал повозок, Рон вытягивал шею в надежде увидеть, что
делают Крум и Эрмиона.
Они вернулись очень быстро. Рон глядел на Эрмиону во все глаза, но ее лицо
ничего не выражало.
«Мне нравился Диггори, — внезапно сказал Крум Гарри. — Он всегда был
приветлив со мной. Всегда. Несмотря на то, что я из Дурмштранга — и с
Каркаровым», — добавил он, мрачнея.
«Вы нашли ему заместителя?» — спросил Гарри.
Крум пожал плечами. Он сжал руку Гарри и после — Рону. На лице Рона
отражалась болезненная внутренняя борьба. Крум уже уходил, когда Рон сказал:
«Можно мне твой автограф?»
Эрмиона отвернулась, улыбаясь, глядя на приближающиеся с грохотом
самоходные повозки, в то время как Крум, не без удивления, но с благодарностью,
подписал Рону листок пергамента.
По пути обратно на Кинг Кросс погода была полной противоположностью той,
что встретила их на пути в Хогвартс в прошлом сентябре. Небо было безоблачным.
Гарри, Рону и Эрмионе удалось занять отдельное купе. Боровутка, чтобы не ухал
постоянно, снова был накрыт парадной мантией Рона; Хедвиг дремала, спрятав
голову под крыло, а Косолап свернулся на свободном сидении наподобие большой
мохнатой оранжевой подушки. Чем дальше поезд уходил на юг, тем Гарри, Рону и
Эрмионе было легче и свободнее разговаривать, особенно по сравнению с предыдущей
неделей. Гарри чувствовал непонятное облегчение после речи Дамблдора на
Прощальном вечере. Ему теперь было не так тяжело говорить о том, что произошло.
Они прервали разговор о том, что Дамблдор теперь может предпринять, чтобы
остановить Волдеморта, только когда прибыла тележка с обедом.
Вернувшись с едой и положив деньги обратно в сумку, Эрмиона открыла только
что купленный номер «Ежедневного оракула». Гарри взглянул на газету с опаской,
не очень уверенный, что хочет знать, что там написано. Но Эрмиона, видя его
замешательство, спокойно сказала:
«Здесь ничего нет. Сам посмотри, совсем ничего. Я проверяла каждый день.
Только маленькая заметка после третьего задания, о том, что ты выиграл Турнир.
Они даже не упомянули Седрика. Ничего о том, что произошло. Мое мнение — Фадж
велел им молчать».
«Он никогда не смог бы заставить Риту молчать, — сказал Гарри. — Особенно
если речь идет о такой истории».
«О, Рита не написала ничего со времени третьего задания, — ответила Эрмиона
странным тоном. — Честно говоря, — добавила она, и теперь ее голос слегка
дрожал, — Рита Москита вообще не будет ничего писать некоторое время. Конечно,
если она не хочет, чтобы я ее разоблачила».
«Ты о чём это?» — спросил Рон.
«Я узнала, каким образом она подслушивала разговоры в то время, когда ей
было запрещено появляться на территории Хогвартса», — быстро сказала Эрмиона.
Гарри показалось, что Эрмиону много дней распирало желание рассказать им об
этом, но она сдерживалась, учитывая другие, более значительные события,
случившиеся в то же время.
«И как же она это делала?» — выпалил Гарри.
«Как ты узнала?» — спросил Рон, не сводя с нее глаз.
«Вообще-то, Гарри, это ты подал мне идею», — ответила она.
«Я? — озадаченно сказал Гарри. — Как? «
«Жучки!» — радостно произнесла Эрмиона.
«Ты ж сама говорила, что они не работают...»
«Да нет, не электронные жучки, — сказала Эрмиона. — Нет, понимаешь... Рита
Москита, — голос Эрмионы звенел от тихого торжества, — незарегистрированный
Зверомаг. Она может превращаться, — Эрмиона вынула из сумки маленькую закрытую
стеклянную банку, — в жука».
«Ты шутишь, — воскликнул Рон. — Ты ведь не... она ведь не...»
«Вот именно», — радостно сказала Эрмиона, встряхивая банку перед ними.
Внутри было несколько прутиков, листьев, и большой, толстый жук.
«Да никогда — ты шутишь», — прошептал Рон, поднимая банку, чтобы лучше
рассмотреть.
«Нет, я не шучу, — сказала Эрмиона, просияв. — Я поймала её на подоконнике
в больничном крыле. Посмотрите поближе, и вы увидите узоры на ее усиках —
совершенно по форме её паршивых очков».
Гарри взглянул и убедился, что она совершенно права. Он тоже кое-что
вспомнил:
Пирамида