Трёхмаговому Кубку. Они вспыхивали у него в голове, словно выхваченные из
темноты лучом прожектора. Хмури Дикий Глаз в своём сундуке. Червехвост,
катающийся по земле, сжимающий обрубок руки. Появление Волдеморта из дымящегося
котла. Седрик... мёртвый... просит вернуть его тело родителям...
«Профессор, — пробормотал Гарри, — где мистер и миссис Диггори?» «Они с
профессором Росток, — сказал Дамблдор. Его голос, такой спокойный во время
допроса Барти Кривуча, слегка дрогнул. — Она Глава Хаффлпаффа и хорошо знала
Седрика».
Они дошли до каменной горгульи. Дамблдор сказал пароль, горгулья отодвинулась, и
они поднялись по спиральной лестнице к дубовой двери. Дамблдор толкнул дверь и
вошел.
Там стоял Сириус. Лицо его осунулось, как тогда, когда он сбежал из
Азкабана. Он кинулся к Гарри.
«Ты в порядке? Я знал... я знал, что нечто вроде этого должно... что там
стряслось?
Руки его задрожали, и он усадил Гарри в кресло у стола.
«Что там произошло?» — повторил он.
Дамблдор стал пересказывать Сириусу историю Барти Кривуча. Гарри почти не
слушал. Он был совершенно разбит, каждая косточка в его теле ныла; он хотел
просто сидеть здесь, чтобы никто его не трогал, пока он не заснёт — тогда ему
больше не надо будет ни думать, ни чувствовать.
Послышался лёгкий шелест крыльев. Феникс Фокс слетел с насеста, скользнул
через кабинет и сел Гарри на колено.
«Привет, Фокс», — прошептал Гарри.
Он взъерошил красивые золотисто-алые перья. Фокс дружелюбно смотрел на
мальчика. В исходившем от феникса тепле было что-то успокаивающее.
Дамблдор замолчал. Он сел за стол, напротив Гарри и попытался заглянуть ему
в глаза. Но Гарри избегал его взгляда: он знал, что нужно Дамблдору — тот хотел,
чтобы Гарри всё вспомнил, чтобы пережил сегодняшний вечер заново…
«Мне нужно знать, что произошло, после того, как ты прикоснулся к Портключу
в лабиринте, Гарри», — произнёс Дамблдор.
«Мы можем отложить это до утра, Дамблдор? — резко спросил Сириус. Он
положил руку на плечо Гарри. — Пусть поспит. Ему надо отдохнуть».
Гарри почувствовал, как в нём поднимается волна благодарности к Сириусу, но
Дамблдор словно ничего не слышал. Он наклонился к Гарри. Мальчик неохотно поднял
голову и взглянул в синие глаза.
«Если бы я мог помочь тебе, — мягко сказал Дамблдор, — погрузив тебя в
зачарованный сон и позволив тем самым оттянуть момент, когда тебе придется
подумать о том, что произошло сегодня, я бы это сделал. Но я знаю, что будет
лучше. Ненадолго заглушённая боль становится сильнее, когда ты её наконец
почувствуешь. Ты был храбр, ты превзошел все мои ожидания. Я прошу тебя снова
набраться мужества. Я прошу тебя рассказать нам, что произошло».
Феникс пропел одну мягкую ноту. Звук задрожал в воздухе, и у Гарри возникло
ощущение, что горячая жидкая капля проскользнула по его горлу в желудок, согрела
его и придала сил.
Он глубоко вздохнул и стал рассказывать. Пока он говорил, перед его глазами
проносились видения этой ночи: он видел лопающиеся пузырьки в зелье, оживившем
Волдеморта, видел Пожирателей Смерти, появляющихся у могил, тело Седрика,
лежащее на земле рядом с Трёхмаговым Кубком.
Один раз или два, Сириус порывался что-то сказать, всё ещё держа руку на
плече Гарри, но Дамблдор останавливал его, и Гарри был этому рад, потому что
теперь ему легче было продолжать рассказ. Это было, пожалуй, облегчением; Гарри
чувствовал, словно что-то ядовитое испаряется из него, и ему стоило больших
усилий произносить вслух события этого вечера, но он понял, что, когда закончит,
ему станет лучше.
Когда Гарри рассказал, как Червехвост пронзил его руку кинжалом, Сириус
испустил дикий вопль, Дамблдор встал так резко, что Гарри вздрогнул. Дамблдор
обошел вокруг стола и попросил Гарри вытянуть руку. Гарри показал место, где был
распорот рукав, и порез.
«Он сказал, что моя кровь сделает его сильнее, чем любая другая, — объяснил
Гарри Дамблдору. — Он сказал, что та защита, которую... мне оставила моя мать...
перейдет и к нему тоже. И он оказался прав — он мог ко мне прикоснуться, без
вреда для себя, он дотронулся до моего лица».
На долю секунды Гарри показалось, что в глазах Дамблдора он заметил
триумфальный блеск. Но в следующую секунду он убедил себя, что это ему
показалось, потому что, возвращаясь к своему креслу за столом, Дамблдор выглядел
старым и очень усталым.
«Очень хорошо, — сказал он, усаживаясь. — Волдеморт одолел именно этот
барьер. Гарри, продолжай, пожалуйста».
Гарри объяснил, как Волдеморт появился из котла, рассказал всё, что помнил
из речи Лорда Тьмы к Пожирателям Смерти. Затем как Волдеморт развязал его,
вернул ему волшебную палочку и приготовился к дуэли.
Но когда он дошел до того момента, когда золотые потоки света соединили его
с Волдемортом палочки, ему помешал комок в горле. Он пытался продолжать, но
образы, появившиеся из палочки Волдеморта, всплывали в его памяти. Он видел
Седрика, старика, Берту Джоркинс... свою мать... отца...
Он даже обрадовался, когда тишину нарушил Сириус.
«Палочки соединились? — спросил он, переводя взгляд с Гарри на Дамблдора. —
Почему?»
Гарри посмотрел на Дамблдора, у того было застывшее выражение лица.
«Предваро Заклинатем», — пробормотал он.
Дамблдор взглянул на Гарри, и между ними словно проскочила искорка
понимания.
«Обратный эффект заклинания?» — твердо произнес Сириус.
«Именно, — подтвердил Дамблдор. — Палочки Гарри и Волдеморта, в сущности,
одинаковы. Каждая из них содержит перо из хвоста феникса. Вот этого самого
феникса», — добавил он, указывая на золотисто-алую птицу, удобно устроившуюся на
колене у Гарри.
«Перо в моей палочке от Фокса?» — удивленно спросил Гарри.
«Да, — ответил Дамблдор. — Когда четыре года назад ты купил эту палочку,
мистер Олливандер отправил мне письмо, едва ты вышел из магазина».
«И что бывает, когда палочка встречает свою «сестру»?» — спросил Сириус.
«Они не очень хорошо действуют друг против друга, — сказал Дамблдор. —
Если, все же, владельцы заставят палочки работать... можно увидеть очень
необычное явление. Одна из палочек заставляет другую извергать заклинания,
которые та сотворила — в обратном порядке. Сначала самое недавнее, затем то, что
ему предшествовало...»
Он вопросительно посмотрел на Гарри и тот кивнул.
Пирамида