захотелось?»
«Не надо! — раздраженно перебила его Джинни. — Только не смейтесь…»
В этот момент через проход в портрете скользнула Эрмиона.
«Почему вас двоих не было на ужине?» — спросила она.
«Потому что — о, да перестаньте же смеяться, вы двое — потому, что им дали
от ворот поворот девочки, которых они пригласили на бал!» — выпалила Джинни.
Гарри и Рон замолчали.
«Большое спасибо, Джинни», — кисло заметил Рон.
«Всех хорошеньких разобрали? — надменно поинтересовалась Эрмиона. — Элоиза
Миджен теперь неплохая альтернатива, да? Ну, я уверена, что вы найдете кого-
нибудь, кто согласится пойти с вами».
Рон уставился на Эрмиону, как будто вдруг увидел ее в совершенно другом
свете.
«Эрмиона, Невилл был прав — ты ведь девочка…»
«Да уж, верно подмечено», — холодно отозвалась она.
«Значит… ты можешь пойти с кем-нибудь из нас!»
«Нет, не могу», — резко ответила Эрмиона.
«Ну же, — нетерпеливо произнес он, — нам нужны партнерши, мы будем
выглядеть ужасно глупо, если нам будет не с кем пойти, а у всех будет пара…»
«Я не могу с вами пойти, — краснея сказала Эрмиона, — потому что я уже иду
кое с кем другим».
«Нет, не идешь! — запальчиво возразил Рон. — Ты это сказала чтобы
избавиться от Невилла!»
«Неужели? — поинтересовалась Эрмиона, и ее глаза опасно сверкнули. — Только
потому, что у тебя ушло три года, чтобы понять, это не значит, что никто не
догадался, что я девочка!»
Рон уставился на нее. Потом снова улыбнулся.
«Хорошо, хорошо, мы знаем, что ты девочка, — сказал он. — Что теперь?
Теперь ты пойдешь?»
«Я же сказала! — зло произнесла Эрмиона. — Меня уже пригласили!»
И она опять понеслась к спальне девочек.
«Она врет», — уныло пробормотал Рон, глядя ей вслед.
«Нет, не врет», — прошептала Джинни.
«Тогда кто это?» — резко спросил Рон.
«Не спрашивай, это ее дело», — сказала Джинни.
«Хорошо, — вздохнул Рон. Он выглядел очень расстроенным. — Это же глупость
какая-то. Джинни ты можешь пойти с Гарри, а я просто…»
«Я не могу, — сказала Джинни, и тоже покраснела. — Я иду с — с Невиллом. Он
пригласил меня, когда Эрмиона отказала, и я подумала… ну… мне все равно по-
другому туда не попасть, я же не в четвертом классе». Она выглядела ужасно
расстроенной. «Думаю, я пойду ужинать», — пробормотала Джинни и, встав, вышла
через проход в портрете опустив голову.
Рон изумленно посмотрел на Гарри.
«Что же это такое?» — спросил он.
Но Гарри только что увидел, как Парвати и Лавендер входят через портрет.
Пришло время радикальных действий.
«Подожди здесь, — сказал он Рону, и, встав, направился прямо к Парвати. —
Парвати, пойдешь со мной на бал?»
Парвати захихикала. Гарри ждал пока она успокоится, скрестив пальцы в
кармане мантии.
«Пойду», — наконец ответила она, ужасно покраснев.
«Спасибо, — с облегчением произнес Гарри. — Лавендер — пойдешь с Роном?»
«Она идет с Шэймусом», — сказала Парвати, и они захихикали вместе.
Гарри вздохнул.
«Ты не знаешь кого-нибудь, кто бы мог пойти с Роном?» — шепотом спросил он,
так, чтобы Рон не услышал.
«А как насчет Эрмионы Грангер?» — поинтересовалась Парвати.
«Ее уже пригласили».
Парвати это удивило.
«Ух ты! Кто?» — с интересом спросила она.
Гарри пожал плечами. «Без понятия, — сказал он. — Так как насчёт Рона?»
«Ну… — медленно произнесла Парвати, — думаю, моя сестра могла бы… Падма, ты
знаешь… из Рэйвенкло. Если хочешь, я спрошу ее».
«Отлично, — сказал Гарри. — Сообщишь мне, ладно?»
И он вернулся к Рону, думая, стоил ли весь сыр-бор какого-то там бала, и
надеясь, что нос Падмы Патил расположен точно по центру.
Глава двадцать третья
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЛ
Несмотря на то, что преподаватели расстарались и задали им на каникулы кучу
домашнего задания, Гарри решил не портить себе настроение в предрождественскую
неделю и развлекался вместе со всеми. Народу в Гриффиндорской башне ничуть не
убавилось; казалось даже, что сама башня стала меньше, потому что ее обитатели
веселились вовсю. Канареечные Кремовые Фреда и Джорджа имели огромный успех — и
первые два дня каникул там и сям ученики то и дело покрывались перьями. Но через
некоторое время Гриффиндорцы научились осторожно относиться к предлагаемой пище,
на случай если внутри спрятан Канареечный Крем. Джордж поведал Гарри, что они с
Фредом задумали нечто новенькое. Гарри пообещал себе ничего не брать у Фреда и
Джорджа. Он до сих пор не забыл Дадли и Тянучки Язык-в-Ярд.
Снег падал на замок и окрестные земли, укутывая их одеялом. Бледно-голубой
экипаж Бобатонцев стал похож на большую замёрзшую тыкву, устроившуюся рядом с
пряничным домиком Хагрида; иллюминаторы Дурмштрангского корабля сковал лёд, а
снасти заиндевели. Домашние эльфы превзошли себя, готовя горячее тушёное мясо и
великолепные острые пудинги, и, пожалуй, только Флёр Делакур удалось найти, на
что пожаловаться.
«Эта еда в Огварртсе такая калорийная! — услышали они однажды вечером,
выходя следом за ней из Большого Зала (Рон прятался за Гарри, чтобы Флёр его не
заметила). — Я не влезу в своё платье!»
«Да уж, прямо трагедия, — хмыкнула Эрмиона, когда Флёр выплыла в вестибюль.
— Ну и возомнила же она о себе!»
«Эрмиона, с кем ты идешь на бал?» — перебил её Рон.
Он продолжал донимать её этим вопросом, надеясь застигнуть врасплох. Однако
Эрмиона нахмурилась и ответила: «Не скажу, а то вы будете смеяться».
Пирамида