«Пока ни с кем», — сказал Гарри, чувствуя, что снова краснеет. Хагрид
деликатно сменил тему.
Последняя неделя семестра становилась всё более шумной по мере того, как
праздник приближался. Слухи о Рождественском Бале росли как грибы, хотя Гарри не
верил и в половину. Например, поговаривали, что Дамблдор купил у Мадам Розмерты
восемьсот баррелей медовухи. Хотя, похоже, что слух о выступлении «Вещих
Сестричек», скорее всего, был правдой. Гарри не знал, кто такие «Вещие
Сестрички», потому что никогда не слушал волшебное радио, но из разговоров с
теми, кто вырос рядом с приёмником ВВС (Волшебной Волновой Сети), он понял, что
это ужасно популярная группа.
Кое-кто из учителей оставил попытки впихнуть в их головы хоть чуточку
знаний. Они понимали, что ученикам сейчас не до занятий. К примеру, Профессор
Флитвик разрешил им играть весь урок в среду, а сам увлёкся обсуждением
Призывающего Заклинания, которое Гарри так великолепно применил на Трёхмаговом
Турнире. Однако другие учителя оказались не столь великодушны. Ничто не могло
сбить с курса Профессора Биннса — ведь даже его собственная смерть не охладила
его страсти к чтению лекций, поэтому такая мелочь, как Рождество, уж точно не
могла этому помешать. Самое удивительное, что в его изложении кровавые мятежи
гоблинов звучали столь же захватывающе, как и доклад Перси про толщину котлов.
Профессор МакГонагалл и Хмури Дикий Глаз заставляли их работать от звонка до
звонка, и, уж конечно, Снэйп, скорее бы усыновил Гарри, чем разрешил им играть
на своих уроках. Окинув класс мрачным взглядом, он объявил, что проведет тест по
противоядиям на последнем занятии.
«Злыдень, — горько вздохнул Рон тем же вечером в Гриффиндорской гостиной. —
Отличный он нам подарочек преподнёс. Надо же так испортить последние денёчки,
завалив нас домашкой!»
«Гмм… но вы-то не очень напрягаетесь, не правда ли?» — ехидно заметила
Эрмиона, глядя на него поверх своих пергаментов по Алхимии. Рон строил карточный
замок из колоды для Подрывного Дурака — это было гораздо интереснее, чем с
картами Магглов, потому что всё в любую секунду могло взлететь на воздух.
«Эрмиона, ведь скоро Рождество», — лениво произнес Гарри; он перечитывал по
десятому разу Полеты с Пушками, устроившись в кресле у камина.
Эрмиона переключилась на него: «Гарри, я думала, ты будешь заниматься чем-
нибудь более конструктивным, даже если тебе не хочется учить Алхимию!»
«Например?» — спросил Гарри, наблюдая, как Джои Дженкинс из Палящих Пушек
направила Бладжер в Нападающего из Купольных Крыс.
«Яйцо!» — прошипела Эрмиона.
«Ну, Эрмиона, у меня еще куча времени до двадцать четвертого февраля», —
отмахнулся Гарри.
Он положил золотое яйцо в свой чемодан и не открывал его с той самой
вечеринки. У него впереди было два с половиной месяца, чтобы узнать, что, в
конце концов, означает этот визгливый вопль.
«На это могут уйти недели! — возмутилась Эрмиона. — Ты будешь выглядеть
полным идиотом, если все будут знать, в чём состоит Второе Задание, а ты — нет!»
«Эрмиона, оставь его в покое, он заслужил передышку», — произнёс Рон. Он
положил две последние карты на свой домик, и тот бабахнул, опалив ему брови.
«Рон, отлично выглядишь… пойдет к твоей праздничной мантии, точно пойдет!»
Это были Фред и Джордж. Они присели за стол к Гарри, Рону и Эрмионе, пока
Рон ощупывал свое лицо, составляя перепись повреждений.
«Рон, можно мы одолжим Боровутку?» — спросил Джордж.
«Его нет. Он доставляет письмо, — сказал Рон. — А что?»
«Джордж хочет пригласить его на Бал», — саркастически фыркнул Фред.
«Мы хотим отправить письмо, ты, тормоз», — пояснил Джордж.
«Кому это вы все пишите, а?» — поинтересовался Рон.
«Не суй свой нос не в своё дело, или я его тебе тоже подпалю, —
провозгласил Фред, грозно размахивая палочкой. — Ну… вы уже определились с кем
пойдете на бал?»
«Нет», — вздохнул Рон.
«Вы бы поторопились, коллега, а то всех хорошеньких разберут», — сказал
Джордж.
«А с кем идешь ты?» — поинтересовался Рон.
«С Ангелиной», — быстро произнес Фред, без тени смущения.
«Правда? — ошеломленно произнес Рон. — Ты ее уже пригласил?»
«Хорошая мысль, — согласился Фред. Он повернулся и крикнул через всю залу.
— Эй! Ангелина!»
Ангелина, болтавшая с Алисией Спиннет у камина, повернулась к нему.
«Чего надо?» — ответила она.
«Пойдешь со мной на бал?»
Ангелина окинула его оценивающим взглядом.
«Пойду», — сказала она и, усмехнувшись, повернулась обратно к Алисии
Спиннет.
«Вот так, — сказал Фред Гарри и Рону, — раз плюнуть».
Зевнув, он поднялся и произнёс: «Ну, мы, пожалуй, воспользуемся школьной
совой. Джордж, пошли…»
Они ушли. Рон перестал ощупывать брови и посмотрел через тлеющие остатки
карточного домика на Гарри.
«Мы должны что-то сделать, ну… пригласить кого-то. Он прав. Мы же не хотим
остаться с парочкой троллей».
«Простите, с парочкой КОГО?» — с негодованием спросила Эрмиона.
«Ну, знаешь ли, — сказал Рон, пожимая плечами. — Я лучше один пойду, чем с
— с Элоизой Миджен, например».
«Прыщи у неё почти прошли — и она очень милая!»
«У нее нос не по центру!» — возразил Рон.
«О, кажется, я поняла, — рассвирепев, бросила Эрмиона. — Вы готовы
пригласить самую красивую девочку, которая с вами пойдет, даже если у нее
ужасный характер?»
«Ну… да, что-то в этом роде», — согласился Рон.
«Я иду спать», — отрезала Эрмиона и удалилась в спальню девочек, ничего не
добавив.
Персонал Хогвартса, желая произвести впечатление на гостей из Бобатона и
Дурмштранга, старался изо всех сил. Гарри пришёл к выводу, что в этом году
украшения были самыми великолепными на его памяти. Нетающие сосульки украшали
перила мраморной лестницы; двенадцать Рождественских Ёлок в Большом Зале были
увешаны всевозможными ёлочными игрушками, начиная от светящихся ягод падуба и
кончая настоящими, ухающими золотыми совами, а все доспехи были заколдованы,
чтобы петь рождественские гимны, когда кто-нибудь проходил мимо. «Придите,
верные сыны» в исполнении пустого шлема, который к тому же не знал половины
слов, — это было нечто. Филчу пару раз пришлось извлечь Пивза из лат, где тот
Пирамида