— сказал Малфой, довольно сверкая глазами. — Полувеликан… А я-то думал, что он
просто в детстве перепил Скелероста… Нет, ни мамочек, ни папочек это не
обрадует… Они испугаются, что он сожрёт их детишек, ха, ха, ха…»
«Ты…»
«Эй, вы там, вы слушаете?» — крикнула Профессор Груборс. Девочки сгрудились
вокруг единорога и гладили его. У Гарри тряслись руки, так разозлила его статья
в Ежедневном Оракуле. Он обернулся и, не слушая, уставился на единорога, чьи
магические особенности Профессор Груборс разъясняла громовым голосом, чтобы
мальчикам было слышно.
Когда урок закончился, и все направились к замку на обед, Парвати Патил
сказала: «Я надеюсь, она останется насовсем! Это — настоящий Уход за Волшебными
Животными, вот чего я ожидала от этих уроков… красивые создания, единорог
например, а не всякие там чудовища…»
«Но как же Хагрид?» — сердито спросил Гарри, поднимаясь по ступеням.
«А что ему сделается? — равнодушно сказала Парвати. — Он ведь всё равно
останется лесником».
Парвати очень холодно относилась к Гарри со времени Бала. Он думал, что
надо было уделить ей тогда больше внимания. Но оказалось, что она и так
прекрасно провела время. Во всяком случае, она всем говорила, что у нее в
следующие выходные в Хогсмид свидание с мальчиком из Бобатона.
«Это был очень хороший урок, — сказала Эрмиона, когда они входили в Большой
Зал. — Я не знала и половины того, что Профессор Груборс рассказала про
единоро…»
«Посмотри-ка лучше на это!» — Гарри сунул ей под нос смятую газету. Реакция
Эрмионы была такой же, как и у Рона.
«Как эта ужасная Москита разнюхала? Ты ведь не думаешь, что Хагрид ей сам
сказал?»
«Не думаю, — сказал Гарри, подходя к Гриффиндорскому столу и со злостью
плюхаясь на стул. — Он ведь даже нам не рассказал! Я помню, как Москита
бесилась, когда он отказался плохо говорить обо мне, так теперь она в отместку
пишет гадости о нём».
«Может быть, она слышала, его разговор с Мадам Максим на балу», — тихо
сказала Эрмиона.
«Мы бы заметили ее в саду!» — возразил Рон.
«В любом случае, ей запрещено появляться на территории школы. Хагрид
сказал, что таково распоряжение Дамблдора…»
«Может, у нее есть Плащ Невидимка», — предположил Гарри, накладывая себе
куриную запеканку и от злости разбрызгивая соус во все стороны.
«Прятаться по кустам и подслушивать — это так на неё похоже!»
«Ты хочешь сказать, на вас с Роном?» — съязвила Эрмиона.
«Мы не пытались его подслушивать — раздраженно ответил Рон. — У нас не было
выбора! Вот ведь балда, рассказывать о матери-Великанше да еще там, где кто
угодно мог его слышать!»
«Нам нужно пойти и поговорить с ним, — сказал Гарри. — Сегодня же вечером,
после Прорицания. Скажем ему, что хотим, чтобы он вернулся… Вы ведь хотите?» —
он взглянул на Эрмиону.
«Как сказать… Не стану притворяться, мне действительно было приятно для
разнообразия побывать на нормальном уроке по Уходу за Волшебными Животными, но я
хочу, чтобы Хагрид вернулся, конечно же, хочу!» — торопливо договорила Эрмиона
под мрачным взглядом Гарри.
Вечером после ужина все трое снова выскользнули из замка и направились по
замерзшему лугу к хижине Хагрида. Они постучали, в ответ послышался громкий лай
Клыка.
«Хагрид, это мы! — крикнул Гарри, колотя в дверь. — Открой!»
Хагрид не ответил. Было слышно, как Клык скребется и скулит, но дверь не
отворилась. Они стучали еще минут десять; Рон даже поколотил по одному из окон,
но ответа не было.
Устав, они повернули обратно к замку.
«Почему он нас избегает? — спросила Эрмиона. — Неужели он думает, что для
нас имеет значение его полувеликанское происхождение?»
Но казалось, что Хагрид так и думал. Целую неделю его не было видно за
учительским столом в Большом Зале; он забросил свои обязанности лесника, а
Профессор Груборс продолжала вести классы Ухода за Волшебными Животными. Хагрид
не появлялся.
Малфой издевался при малейшей возможности.
«Что, скучаешь по своему дружку — полукровке? Пропал человек-мамонт?» —
шептал он Гарри, когда поблизости были учителя, так что Гарри не мог ему
ответить.
В середине января была запланирован поход в Хогсмид. Эрмиона очень
удивилась, узнав, что Гарри решил туда отправиться.
«Я думала, ты воспользуешься тем, что в общей комнате будет тихо, — сказала
она. — И всерьёз займешься яйцом».
«Ой, вспомнил, я уже разобрался», — соврал Гарри.
«Правда? — обрадовано воскликнула Эрмиона. — Ну, ты молодчина!»
В животе у Гарри что-то дрогнуло, но он решил не обращать внимания. Для
разгадки секрета яйца у него в запасе была ещё куча времени, целых пять недель…
А в Хогсмид он мог повстречать Хагрида и попробовать уговорить его вернуться.
В субботу они с Роном и Эрмионой вышли из замка и направились к воротам
через луг. Было холодно и сыро. Проходя мимо Дурмштрангского корабля, стоящего
на якоре, они увидели Виктора Крума в плавках. Он был очень худ, но, вероятно,
гораздо выносливее, чем казался с виду, потому что забрался на борт корабля,
раскинул руки и нырнул в озеро.
«Сумасшедший! — пробормотал Гарри, глядя на темную голову Крума,
вынырнувшую на середине озера. — Вода же ледяная, январь всё-таки!»
«Там, откуда он приехал, гораздо холоднее, — возразила Эрмиона. — Думаю,
ему сейчас вполне тепло».
«Да, конечно, но ведь там еще гигантский спрут», — добавил Рон, но не с
беспокойством, а скорее с надеждой. Эрмиона нахмурилась.
«К твоему сведению, Крум очень славный, — отрезала она. — Он совсем не то,
что ты о нем думаешь, и Дурмштранг тут не при чем. Он мне сказал, что здесь ему
нравится гораздо больше».
Рон промолчал. Он не упоминал Виктора Крума со времени Бала, но в первый
день после Рождества Гарри нашел под кроватью миниатюрную руку, отломанную от
модели игрока, одетого в болгарскую Квиддитчную форму.
Гарри высматривал Хагрида, пока они шли по слякотной Главной Улице, но
убедившись, что ни в одной из лавок его нет, решил зайти в Три Метлы.
В пабе было, как обычно, многолюдно. Осмотревшись, Гарри понял, что и здесь
Хагрида нет. С упавшим сердцем, он подошел к стойке бара вместе с Роном и
Эрмионой. Заказав масляный эль у Мадам Розмерты, Гарри мрачно подумал, что с
Пирамида