Они прошли мимо большого каменного оленя, за которым виднелись мерцающие
струи фонтана. Два огромных силуэта на каменной скамейке любовались игрой воды в
лунном свете. И потом Гарри услышал голос Хагрида.
«Как только я вас увидел, я сразу понял», — произнёс тот странным
хрипловатым голосом.
Гарри и Рон замерли. Им совсем не хотелось присутствовать при этой сцене…
Гарри оглянулся, в поисках путей для отступления, и увидел Флёр Делакур и
Роджера Дэвиса, наполовину скрытых розовым кустом. Он тронул Рона за плечо,
показывая, что они могут незаметно ускользнуть (Флёр и Дэвис, судя по всему,
были очень заняты), но Рон, в ужасе вытаращив глаза при виде Флёр, отчаянно
замотал головой и оттащил Гарри в тень статуи.
«Что ты понял, Агрид?» — тихо промурлыкала Мадам Максим.
Гарри абсолютно точно не собирался слушать. Он знал, что Хагрид не хотел
бы, чтобы его услышали в такой момент (он сам уж точно не захотел бы), и если бы
мог — заткнул бы уши руками и запел какую-нибудь песенку — но ситуация была явно
не подходящая. Вместо этого он постарался сосредоточить всё внимание на жуке,
который полз по каменной спине оленя, однако представитель фауны оказался не
столь интересен, как следующая фраза Хагрида.
«Я просто понял… понял, что вы такая же, как я… Это была ваша мать или
отец?»
«Я не понимаю о чем вы, Агрид…»
«А у меня мать, — тихо сказал Хагрид. — Она была одной их последних в
Великобритании. Конечно, я плохо ее помню… Она ушла, когда мне было три годика.
Обычная мать бы так не поступила. Но ведь… у них так принято, верно? Не знаю,
что с ней случилось… может быть, умерла…»
Мадам Максим ничего не ответила. И Гарри, несмотря на данное себе обещание,
оторвался от созерцания жука и прислушался, глядя сквозь оленьи рога… Он никогда
не слышал, чтобы Хагрид рассказывал о своем детстве.
«Сердце отца разбилось, когда она ушла. Он был очень маленьким, мой отец.
Когда мне было шесть, я поднимал и ставил его на кухонный шкаф, если он меня
доставал. Его это очень забавляло… — голос Хагрида оборвался. Мадам Максим
неподвижно смотрела на серебряный фонтан. — Отец вырастил меня… но он умер,
когда я пошёл в школу. И мне пришлось жить самому. Конечно, ещё Дамблдор
помогал. Он был очень добр ко мне…»
Хагрид вытащил большой шелковый носовой платок в горошек и громко
высморкался.
«Ну… ладно… довольно обо мне. А как насчет вас? От кого вы это
унаследовали?»
Мадам Максим внезапно поднялась на ноги.
«Здесь ужасно олодно, — сказала она – но какой бы холодной не была погода,
она не шла в сравнение с ее голосом. — Я, пожалуй, пойду внутррь».
«Да? — переспросил Хагрид. — Стойте, не уходите! Я никогда – никогда не
встречал такую же…»
«Какую — такую?» — спросила Мадам Максим ледяным тоном.
Гарри мог бы сказать Хагриду, что лучше не отвечать. Он стоял в тени, сжав
зубы, надеясь, что Хагрид промолчит – но его надеждам не суждено было сбыться.
«Еще одну полувеликаншу, конечно!» — сказал Хагрид.
«Да как вы смеете! — взвизгнула Мадам Максим. Ее голос взорвал тихий ночной
воздух, словно сигнальный рожок. Гарри услышал, как Флёр и Роджер вылетели из
кустов. — Меня еще в жизни так не оскоррбляли! Полувеликан! Я? У меня – я просто
ширококостная!»
Она унеслась прочь сквозь кусты, вздымая тучи разноцветных огоньков. Хагрид
по-прежнему сидел на скамейке, уставившись ей вслед. В темноте Гарри не видел
выражение его лица. Спустя минуту Хагрид тоже поднялся и двинулся прочь, но не
обратно в замок, а куда-то во тьму, по направлению к своей хижине.
«Давай, — тихо сказал Гарри. — Пошли…»
Рон очень серьёзно взглянул на Гарри.
«Ты знал? — прошептал он. — Ты знал, что Хагрид полувеликан?»
«Нет, — пожал плечами Гарри. — А что?»
По выражению лица Рона он моментально понял, что это одна из очевидных
вещей в волшебном мире. Но Гарри вырос у Десли и то, что маги принимали как
должное, было для него открытием, хотя таких сюрпризов с каждым годом
становилось все меньше и меньше. Теперь он мог бы сказать, что большинство
волшебников не спросили бы «А что?», если бы узнали, что мать их друга –
великанша.
«Я объясню, — прошептал Рон, — пойдём в замок…»
Флёр и Роджер исчезли, вероятно, нашли более укромный уголок. Гарри и Рон
вернулись в Большой Зал. Парвати и Падма теперь сидели за дальним столом с целой
толпой Бобатонских мальчиков, а Эрмиона снова танцевала с Крумом. Гарри и Рон
уселись за стол подальше от танцплощадки.
«Ну? — спросил Гарри. — В чём фишка с этими великанами?»
«Ну, они… они… — Рон подбирал слова, — не слишком приятные», —
неубедительно нашёлся он.
«Ну и что? — нахмурился Гарри. — Хагрид-то абсолютно нормальный!»
«Я знаю, но… чёрт, не удивительно, что он держит это в тайне, — Рон покачал
головой. — Я всегда думал, что он попал под Раздувающее Заклинание в детстве или
что-то вроде этого. И не хочет об этом упоминать…»
«А что такого, что его мать великанша?» — спросил Гарри.
«Ну… всем его друзьям наплевать, они-то знают, что он не опасен, — медленно
произнес Рон. — Но… Гарри, эти великаны — ужасно злобные. Как Хагрид сказал – у
них так принято, они, как тролли… им просто нравится убивать – все это знают.
Правда, в Великобритании их уже не осталось».
«Что с ними случилось?»
«Ну, они вымирали, а потом многих убили Ауроры. За границей наверняка еще
живут великаны… В горах прячутся…»
«Не знаю, кому Мадам Максим пытается вешать лапшу на уши, — сказал Гарри,
наблюдая за Мадам Максим, сидящей в одиночестве за судейским столом. Она
казалась очень грустной. — Если Хагрид полувеликан, то и она тоже.
Ширококостная… Только у динозавра кости шире, чем у нее».
Гарри и Рон провели оставшуюся часть бала, обсуждая великанов в своем углу;
у них не было ни малейшего желания танцевать. Гарри старался не смотреть на Чоу
и Седрика — при взгляде на них у него возникало острое желание кого-нибудь
хорошенько стукнуть.
Когда Вещие Сестрички закончили играть в полночь, Зал вновь наполнился
громкими аплодисментами и ученики начали пробираться к вестибюлю. Большинство,
правда, высказало мысль, что бал мог бы продолжаться и дальше, но Гарри был
ужасно рад что всё закончилось; ему казалось, что вечер был не очень весёлый.
В вестибюле они натолкнулись на Эрмиону, которая прощалась с Крумом и
желала ему спокойной ночи. Она холодно взглянула на Рона и молча пронеслась мимо
них вверх по мраморной лестнице. Гарри и Рон двинулись за ней, но на полпути
Пирамида