заклятья его одноклассники проделывали самые невероятные вещи. Дин Томас три
раза вприпрыжку прошёлся по комнате, напевая национальный гимн. Лавендер Браун
прыгала и вертелась, как белка. Невилл совершил серию гимнастических упражнений,
которые он ни за что бы не смог воспроизвести в своём обычном состоянии. Ни один
из них, казалось, не был в силах бороться с силой, управляющей ими, и каждый
пришёл в себя только, когда Хмури снял с него заклятье.
«Поттер, — сказал Хмури, — твоя очередь».
Гарри вступил в освобождённую от парт часть классной комнаты. Хмури
направил на него свою волшебную палочку и произнёс: «Империо!»
Чувство, которое испытал Гарри в этот момент, нельзя было сравнить ни с
одним другим. Ему казалось, что он парит над землёй, не обременённый тяжестью
волнений и мыслей. Все волнения и мысли мягко улетучились у него из головы —
осталось только чувство неуловимого, непреодолимого счастья. Он не чувствовал ни
малейшего следа беспокойства, и едва ли сознавал, что его одноклассники не
сводят с него глаз.
А потом, где-то в самой дальней части его совершенно пустого мозга раздался
голос Хмури: «Прыгни на парту… прыгни на парту…»
Гарри послушно согнул колени, приготовившись прыгать.
Прыгни на парту…
«А зачем? — где-то в другой, ещё более отдалённой части мозга слабо
поинтересовался другой голос. — Это, вообще-то, ужасно глупо!» — продолжал этот
второй голос.
Прыгни на парту…
«Не-а, покорнейше благодарю, не прыгну, — настаивал второй голос более
уверенным тоном, — а вот не хочу!»
Прыгай! СЕЙЧАС ЖЕ!
Тотчас же Гарри почувствовал, как его пронзила острая боль. Он прыгнул, но
в то же время боролся с собой, чтобы не прыгать и в результате с силой врезался
в парту, опрокинув её. Он сильно подозревал, что расколол себе коленные чашечки.
«Ну то-то, так-то лучше!» — прорычал Хмури. Гарри почувствовал, как гулкая
пустота улетучилась у него из головы. Он вспомнил что только что произошло, и
боль в коленях удвоилась.
«Эй, вы, ну-ка поглядите… Поттер боролся! Он боролся, чёрт побери, и почти
что победил! Попробуем ещё раз, Поттер, а вы — смотрите внимательно, смотрите
ему в глаза. Там-то вы всё и увидите. Прекрасно, Поттер, очень-очень хорошо! Им
трудно будет контролировать тебя!»
«Он так говорит, — пробормотал Гарри, когда через час он, хромая, вышел из
класса Защиты от Тёмных Сил (Хмури четыре раза подряд наложил на Гарри заклятье,
пока он не научился полностью сбрасывать его), — как будто на нас нападут через
секунду или две!»
«Ага, точно, — согласился Рон, который через каждый шаг подпрыгивал. Борьба
с заклятьем досталась ему намного трудней, чем Гарри, но Хмури уверил его, что
осложнения пройдут к обеду. — Ну и параноик! — проговорил Рон, нервно
оглядываясь через плечо, чтобы удостовериться, что Хмури нет поблизости. —
Неудивительно, что в Министерстве были рады кое-что ему пристегнуть. Ты слышал,
как он рассказывал Шэймусу, что он сделал с колдуньей, которая первого апреля
подкралась к нему сзади и попыталась для смеха напугать его? И когда, интересно,
мы отыщем время прочитать всё, что он требует, о сопротивлении Заклятью
Империус, когда нам столько всего другого назадавали?»
Все четверокурсники отметили значительное увеличение в объёме задаваемых им
уроков. Когда весь класс хором застонал, получив особенно огромное задание по
Преобразованию, Профессор МакГонагалл объяснила им: «Вы сейчас вступаете в самую
важную стадию вашего волшебного образования, — сказала она, грозно сверкая
глазами из-за очков в квадратной оправе, — приближаются Стандартизированные
Отметки Волшебников».
«Как… ведь мы сдаём С.О.В. на пятом году?» — возмущённо возразил Дин Томас.
«Да, Томас, но поверь мне, вам нужно долго и тщательно к ним готовиться.
Мисс Грангер, на сегодняшний день, является единственной ученицей, которая
успешно превратила ёжика в довольно приличную подушечку для иголок. Н-да, а ваша
подушечка, Томас, я должна сказать, всё ещё свёртывается в клубок от страха,
когда к ней приближаются с иголками!»
Порозовевшая Эрмиона изо всех сил пыталась не казаться чересчур польщённой.
На следующем уроке Прорицания Гарри и Рон страшно повеселились, узнав, что
получили отличные отметки за домашнюю работу, которую они состряпали для
Профессора Трелони. Она вслух зачитывала длинные отрывки из их предсказаний,
рассыпаясь в похвалах за то, что они, не дрогнув, покорились надвигающимся на
них превратностям судьбы. Но их веселью пришёл конец, когда она задала им
продолжить предсказания на последующий месяц. Их запас идей о возможных
надвигающихся катастрофах практически истощился.
А между тем, Профессор Биннс, привидение, которое преподавало Историю
Магии, еженедельно задавал им по сочинению о восстании гоблинов в восемнадцатом
веке. Профессор Снэйп требовал, чтобы они искали противоядия. К этому заданию
они отнеслись наиболее серьёзно, так как Снэйп пригрозил отравить одного из них
перед Рождеством, чтобы проверить эффективность найденного ими противоядия.
Профессор Флитвик задал им прочитать ещё три книги, которые они должны были
изучить до урока по Вызывающим Заклинаниям.
Даже Хагрид задавал им работу на дом. Огнеплюи-Мантикрабы росли с
устрашающей скоростью, принимая во внимание то, что классу так и не удалось
выяснить, чем питаются эти твари. Хагрид был в полном восторге от растущих на
глазах Мантикрабов и предложил классу наведываться в его хижину раза три в
неделю по вечерам, наблюдать за поведением Огнеплюев и регистрировать их
незаурядные привычки.
«Ни за что! — наотрез отказался Драко Малфой, когда Хагрид внёс своё предложение
с лицом Деда Мороза, который только что извлёк из своего мешка необыкновенно
огромную игрушку, — мне эти мерзкие твари достаточно опротивели во время
уроков!»
Улыбка сошла с лица Хагрида.
«Будешь делать, как я сказал, — проревел он, — а то вот я выну листок из
книги Профессора Хмури… Слышал я, что из тебя получился отличный хорёк».
Гриффиндорцы расхохотались. Малфой вспыхнул от злости, но воспоминание о
наказании Хмури, похоже, было ещё свежо в его памяти, потому что он ничего не
ответил. Гарри, Рон и Эрмиона вернулись в замок в прекраснейшем настроении: то,
что Хагрид отбрил Малфоя, доставило им особенное удовольствие, потому что в
прошлом году Малфой приложил порядочные усилия, чтобы Хагрида выгнали с работы.
По прибытию в Большой Зал им пришлось остановиться, потому что они
наткнулись на огромное столпотворение. Вся толпа сгрудилась у большого плаката,
установленного у подножия мраморной лестницы. Самый высокий из троих, Рон, встал
на цыпочки и, поверх затылков стоящих перед ним учеников, ему удалось прочесть
Пирамида