сказал: «Вы должны знать. Возможно это жестоко, возможно. Но вы должны знать. Ни
к чему притворяться… ну, пошли, Лонгботтом. У меня есть пара книг, которые могут
тебе пригодиться».
Невилл умоляюще взглянул на Гарри, Рона и Эрмиону, но они ничего не
сказали. Нечего делать, Невилл поплёлся с Хмури, слегка подталкиваемый в спину
корявой рукой.
«Что здесь сейчас произошло?» — недоумённо сказал Рон, провожая глазами
Невилла и Хмури, поворачивающих за угол.
«Понятия не имею», — задумчиво протянула Эрмиона.
«Вот уж урок так урок! — заметил Рон, шагая к Большому Залу. — Фред и
Джордж были совершенно правы, да?! Он ведь и вправду знает, этот Хмури! Когда он
сотворил Авада Кедавра, этот паук просто взял да умер, просто взял и дал дуба…»
Но увидев выражение лица Гарри, Рон замолчал и не сказал больше ни слова до
самого Большого Зала. В Зале он заговорил о том, что не мешало бы начать работу
над предсказаниями для Профессора Трелони сразу после ужина, так как на них,
конечно, уйдёт уйма времени.
Эрмиона не принимала участие в их разговоре, но, как всегда, быстро
проглотила свою порцию и убежала в библиотеку. Гарри и Рон пошли назад в
Гриффиндорскую Башню. Теперь уже сам Гарри, которого не покидали мысли об уроке
Хмури, завёл разговор о Непрощаемых Заклятьях.
«Как ты думаешь, если в Министерстве узнают, что он нам показал эти
заклятья, Дамблдору и Хмури влетит?» — задумчиво сказал Гарри, приближаясь к
портрету Толстушки.
«Да уж наверно, — ответил Рон, — но Дамблдор всегда делает то, что считает
нужным, а Хмури всегда влезает в какие-то истории, насколько я знаю. Сначала
нападай, а потом думай — это его девиз. Помнишь его мусорные ящики? Галиматья».
Розовая Толстушка развернулась и открыла проход в гостиную Гриффиндора,
через который они и пролезли. В комнате было полно народу и очень шумно.
«Ну, так что, будем заниматься Прорицанием?» — спросил Гарри.
«Придётся…» — тяжело вздохнул Рон.
Они пошли наверх в свою спальню за книгами и картами. В спальне на кровати
сидел Невилл и что-то читал. Он выглядел намного спокойнее, чем под конец урока
Хмури, но всё ещё не таким, как обычно. Глаза его слегка покраснели.
«Как ты?» — спросил его Гарри.
«Ничего, — ответил Невилл, — читаю вот книгу, которую мне дал Профессор
Хмури».
И он показал им обложку, на которой было написано Волшебные Водяные
Растения Средиземноморья.
«Наверно, Профессор Росток сказала Профессору Хмури, что мне легко даётся
Травоведение, — пояснил Невилл. В его голосе звучала гордость, которую Гарри
доселе никогда не слышал. — И Профессор Хмури решил, что мне будет интересно
почитать эту книжку».
Хмури нашёл весьма удачный способ подбодрить Невилла, подумал Гарри, ведь
беднягу так редко хвалят. Профессор Лупин бы сделал что-нибудь в этом же духе.
Гарри и Рон, захватив свои копии Заглядывая в Будущее, спустились назад в
гостиную, нашли свободный стол и принялись готовить предсказания на грядущий
месяц. Проработав около часа, они практически не сдвинулись с места в своих
пророчествах, но зато завалили стол кусочками пергамента, исписанными сложениями
каких-то чисел и всевозможными символами. Гарри отметил, что в мозгах у него
теперь полная каша, как будто он надышался дыма из камина Профессора Трелони.
«Не имею ни малейшего представление о чём здесь идёт речь и что это всё
означает», — сказал он, глядя на длинный столбик сложных расчётов.
«Знаешь что? — сказал Рон, в сотый раз пропуская пальцы сквозь волосы, от
чего его шевелюра уже стояла дыбом. — По-моему пора вернуться на старый добрый
запасной путь».
«Что — опять самим придумать?»
«Конечно», — ответил Рон, сметая со стола скомканные кусочки пергамента,
окуная перо в чернила и начиная воодушевлённо писать.
«В следующий понедельник, — вывел он, — на меня, вероятно, найдёт приступ
кашля из-за неудачного совпадения Марса с Юпитером, — он взглянул на Гарри. — Ты
же её знаешь! Навали побольше трагических событий — и она скушает это с маслом!»
«Точно! — рассмеялся Гарри. Он собрал остатки своих неудачных попыток,
скомкал их и послал в камин над головами весело болтавших первоклашек. — Ага,
значит в понедельник мне будут угрожать… а… ожоги!»
«Ага, точно будут угрожать, — трагическим голосом согласился Рон, — ведь в
понедельник мы опять будем кормить Мантикрабов… Так, теперь, во вторник, я… я…»
«Потеряешь дорогую твоему сердцу вещь», — предположил Гарри, копаясь в
Заглядывая в Будущем в поисках новых идей.
«Прекрасно! — обрадовался Рон и записал. — По воле… а-а… Меркурия! Да, а
почему бы кому-то, кого ты считал своим другом не предать тебя?»
«Классно, — согласился Гарри и написал. — По воле Венеры в двенадцатом
доме…»
«А в среду, я думаю, я ввяжусь в драку».
«Ой, это я собирался драться в среду! Ну ладно, тогда я проиграю пари…»
«Значит, ты будешь держать с кем-то пари, что я кого-то поколочу…»
Они продолжали сочинять пророчества, которые постепенно становились всё
более и более мрачными. Прошёл час. Гостиная пустела. Люди постепенно уходили
спать. Косолап подошёл к их столу, прыгнул на свободный стул и укоризненно
уставился на Гарри. Он чем-то напоминал Эрмиону, которая бы именно так смотрела
на них, если б знала, как они делают своё домашнее задание.
Обводя глазами комнату в поисках свежих идей о несчастьях, которые могли бы
их постигнуть, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены.
Опустив головы они сосредоточенно что-то писали на кусочке пергамента. Это само
по себе было достаточно необычным зрелищем: Фред и Джордж, сидящие в уголке и
тихонько над чем-то работающие. Обычно они вертелись в самом гуще событий и
предпочитали быть в центре внимания. Они явно что-то скрывали, как тогда, в
Норе, когда сидели в уголке и тоже что-то писали. Тогда, наверно, они составляли
новые бланки заказов для Волшебных Выкрутасов Висли, но теперь это было что-то
другое, потому что они скрывали своё занятие даже от Ли Джордана. Несомненно,
это имело прямое отношение к Трёхмаговому Турниру.
Гарри уголком глаза увидел, как Джордж покачал головой и зачеркнул что-то
пером на кусочке пергамента. Приглушённым голосом, который, тем не менее,
отразился эхом во всех концах опустевшей комнаты, он сказал: «Нет, так
получается, что мы обвиняем его. Нам надо быть осторожнее…»
Но тут Джордж поднял голову и увидел, что Гарри на них смотрит. Гарри
расплылся в улыбке и начал старательно записывать свои предсказания — он не
хотел, чтобы Джордж решил, что он подслушивает. Но близнецы свернули пергамент,
пожелали оставшимся в комнате спокойной ночи и удалились.
Прошло несколько минут, портрет открылся, и в отверстие влезла Эрмиона. В
одной руке она держала пачку пергамента, а во второй — коробку, в которой что-то
Пирамида