Движения мужчины, вообще не заметившего появившейся картины, стали
резче, издаваемые им звуки - смешнее.
- Uuups, - сказала девушка, сидевшая на вороной кобыле. - Опять ошибка!
Не то место, не то время. Вдобавок, если не ошибаюсь, совершенно
несвоевременно. Простите.
Картина поблекла и лопнула, лопнула, как лопается раскрашенное стекло,
вдруг разлетелась, распалась на тысячи радужных мерцающих искорок, бликов и
мигающих золотинок. А потом исчезла.
- Нет! - крикнула Нимуэ. - Нет! Не исчезай! Я не хочу! Она распрямила
колени и хотела высвободиться из-под мужчины, но не могла - он был тяжелее и
сильнее ее. Мужчина застонал и икнул.
- Ооооох, Нимуэ... Оооох!
Нимуэ вскрикнула и впилась ему зубами в плечо.
Они лежали на плаще, возбужденные и жаркие. Нимуэ смотрела на берег
озера, на шапки взбитой волнами пены. На наклоненные ветром камыши. На
бесцветную, безнадежную пустоту, пустоту, которая осталась от рассеявшейся
легенды.
По носу адептки бежала слеза.
- Нимуэ... Что-то случилось?
- Случилось. - Она прижалась к нему, все еще глядя на озеро. - Молчи.
Обними меня и ничего не говори. Молчи.
Мужчина высокомерно улыбнулся.
- Я знаю, что с тобой, - сказал он хвастливо. - Земля содрогнулась?
Нимуэ печально улыбнулась.
- Не только, - ответила она после недолгого молчания. - Не только.
Блеск. Тьма. Следующее место.
Следующее место было мрачным, зловещим и отвратительным.
Цири инстинктивно сжалась в седле, потрясенная - как в буквальном, так
и переносном значении этого слова. Потому что подковы Кэльпи ударили с
разбега во что-то болезненно твердое, плоское и неуступчивое, как камень.
После долгого движения в мягком небытии ощущение твердости оказалось
настолько неожиданным и неприятным, что кобыла заржала и резко кинулась
вбок, выбивая на почве стаккато, от которого зазвенели зубы.
Второе потрясение, метафорическое, ей принесло обоняние. Цири застонала
и прикрыла руками рот и нос, чувствуя, как глаза моментально заполняются
слезами.
Вокруг стоял кислый, ядовитый, плотный и липкий смрад, ужасающе
удушливый, не поддающийся определению, не похожий ни на один известный ей
запах. Это была - в чем она ничуть не сомневалась - вонь разложения, трупная
вонь окончательного разложения и распада, вонь гниения и уничтожения -
причем создавалось впечатление, что то, что сейчас прекращало свое земное
существование, воняло ничуть не лучше и при жизни. Даже в период своего
расцвета.
Цири скукожилась, и ее вырвало. Сдержаться она не могла. Кэльпи фыркала
и трясла головой, сжимала ноздри. Единорог, материализовавшийся рядом с
ними, присел на задние ноги, подскочил и брыкнулся. Твердое основание
ответило сотрясением и громким отзвуком.
Вокруг них стояла ночь, ночь темная и грязная, окутанная липким и
вонючим покровом мрака.
Цири подняла глаза, надеясь отыскать звезды, но наверху не было ничего,
только бездна, местами подсвеченная нечетким красноватым заревом, словно бы
далеким пожаром.
- Uuups, - сказала она и скривилась, чувствуя, как на губах оседают
кисло-гнилостные испарения. - Фуууу-эх! Не то место, не то время. Ни в коем
случае не они!
Единорог фыркнул и кивнул, его рог описал короткую и крутую дугу.
Скрипящая под копытами Кэльпи почва была камнем, но камнем странным,
прямо-таки неестественно ровным, интенсивно выделяющим запах гари и грязного
пепла. Прошло какое-то время, прежде чем Цири сообразила, что перед глазами
у нее не что иное, как дорога. Неприятная и нервирующая своей твердостью.
Цири направила кобылу на обочину, очерченную чем-то таким, что некогда было
деревьями, теперь же лишь отвратительными и голыми скелетами. Трупами,
увешанными обрывками тряпок, словно бы действительно остатками сгнивших
саванов.
Единорог предостерег ее ржанием и ментальным сигналом. Но было уже
слишком поздно...
Сразу же за странной дорогой и иссохшими деревьями начиналась осыпь, а
тут же под ней - чуть ли не отвесный откос, почти пропасть. Цири вскрикнула,
кольнула пятками бока сползающей вниз кобылы. Кэльпи рванулась, перемешивая
копытами то, из чего состояла осыпь. Это были отбросы. В основном какие-то
странные сосуды. Они не крошились под подковами, не хрустели, но лопались
отвратительно мягко, клейко, словно огромные рыбьи пузыри. Что-то захлюпало
и замигало, поднявшаяся вонь чуть не свалила Цири с седла. Кэльпи дико
ржала, топтала навал мусора, стараясь выбраться наверх, на дорогу. Цири,
задыхаясь от вони, ухватилась за шею кобылы.
Удалось. Неприятную вначале твердость странной дороги они встретили с
радостью и облегчением.
Цири, дрожа, взглянула вниз, на осыпь, оканчивающуюся в черной глади
озера, заполнявшего дно котловины. Поверхность озера была мертвой и
блестящей. Так, словно это была не вода, а застывшая смола. За озером, за
свалкой, за кучами пепла и отвалами шлака небо краснело далеким заревом
onf`pnb, прорезаемым полосами дымов.
Единорог фыркнул. Цири хотела вытереть манжетой слезящиеся глаза, но
тут же поняла, что весь рукав покрыт пылью. Пыль покрывала ее бедра, луку
седла, гриву и шею Кэльпи.
Вонь удушала.
- Жуть, - забормотала она. - Отвратность... Мне кажется, вся я липну.
Выбираемся отсюда... Выбираемся отсюда, да поскорее. Конек.
Единорог застриг ушами, захрапел.
Только ты можешь это сделать. Действуй.
- Я? Сама? Без твоей помощи?
Единорог кивнул рогом.
Цири почесала затылок, вздохнула, прикрыла глаза. Сконцентрировалась.
Вначале было только недоверие, отчаяние, страх. Но на нее быстро
снизошла холодная ясность знания и Силы. Она понятия не имела, откуда
берутся эти знание и Сила, в чем их корни и источник. Но знала, что может.
Что сумеет, если захочет.
Она еще раз кинула взгляд на замершее и мертвое озеро, дымящиеся
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида