прокомментировал так: "Ну, неправильное поведение было у него в гробу,
неуместное. За что и получил".
Я заметил, что Семприак отошел от стола и стал перешептываться с
толстым, который из стакана поливал себе лысину.
- Сговариваются? - я указал Баранну на них глазами.
- Глупости! - бросил он. - Ну а потом? Что тебе сказал доктор?
Он терпеливо выслушал меня до конца, вздохнул, торжественно пожал мою
безвольно свисавшую руку и сказал:
- Ты тревожишься, да? Не надо этого делать, ради Бога, не надо! Вот
посмотри на меня: я сейчас ужасно пьян, пьянюсенький! В трезвом виде я -
совсем другое дело, но сейчас у меня от тебя тайн нет. Я твой, ты мой. Ты
знаешь, с кем имеешь дело? Не знаешь!
- Вы уже говорили. Преподаете всякое там.
- Ну, это же только так, в свободное время. Вообще-то сейчас я
откомандирован по трансцендентным делам. Не из-за недостатка скромности, но
во имя правды скажу тебе: "Здание - это я". Теперь будь внимателен. Триплет,
квадруплет, квинтуплет - это вся так, пустяки. Это мелочь. Килька. Фарш с
лучком. Одним словом - ерунда. Есть Здание, правда? И есть Антиздание. Оба
внутри себя весьма почитаемые. Века так продолжается. Однако все - заметь,
все! - перетасовано. Здание целиком, поголовно состоит из вражеских агентов.
А Антиздание - все из наших!
- Да неужто? - попытался я преуменьшить сенсационность его
нашептываний.
- Не притворяйся идиотом! Заметь, что хотя на всех местах они,
завербовавшись, перетасовались, и эти только притворяются нашими, а наши -
теми, сущность дела от этого ни в малейшей степени не изменяется!
- Как это?
- А вот так! Здание за счет своей административной структуры и далее
стоит и прекрасно держится! По той простой причине, что подстановка шла
годами, человечек за человечком, все внутренние отношения полностью
сохранились. По-прежнему остались звания, должности, продвижения, премии за
разоблачение, действуют приказы, уставы, правила охраны секретности, и так
все это веками наслаивалось, в такие жесткие рамки вписаны процессы
служебной деятельности, ход дел и их подписание, такая слаженность и
бюрократия сохранились, что лояльность Здания в саму структуру, в его
скелет, в кости его перешла, и потому по-прежнему обязывают нас соблюдать
все законы и уложения и честь шпионская, и отчизна наша, и воспитание
полученное, и потому каждый изо всех сил на своем месте старается, и
бдительность сохраняется, и хотя все целиком и полностью выщерблено, но ведь
действует и дальше.
- Этого не может быть, - сказал я с дрожью.
- Может, может, милый мой. Обрати внимание, что при подтасовке,
подкупе, вербовке основным требованием является абсолютная секретность, и
чтобы подтасовки произведенной не выдать, не разоблачить, о каждом агенте
_тех_, который работает здесь, там знает только один сотрудник, и точно так
же наоборот. Поэтому каждый по отношению к подчиненным и начальству,
конкретно ничего о них не зная, должен на своем месте стараться по
возможности свои обязанности исполнять, секретность соблюдать, вражеские
происки разоблачать, пресекать, преследовать и с корнем выдергивать. Вот
так, сообща, действуют все они на благо Здания, и хотя они при этом
выкрадывают, копируют, переписывают и фотографируют все, что только могут,
это ничем неприятным не грозит, поскольку все, отосланное _туда_, в
Антиздание, в руки _наших_ людей попадает.
- И наоборот? - прошептал я, пораженный вставшей в воображении
картиной.
- И наоборот, к сожалению. Сообразительный ты собеседник!
- Но как же так? А эти... перестрелки, сражения? Эти разоблачения? -
спросил я.
Я взглянул в черные, блестящие зрачки на вытянутом кривоватом лице,
ставшем сейчас угрюмым, хотя левый уголок рта подрагивал от чего-то
затаенного. Это не привлекло моего внимания.
- Да, провалы бывают, разоблачения. Что ж, нужно быть начеку. Есть
нормативы, планы, я ведь говорил тебе о триплетах, помнишь? Деятельность же
Здания продолжается, а следовательно, должна продолжаться и вербовка
агентуры. Остановить ее невозможно, поэтому и провалы случаются, когда
инсценирующий измену оказывается еще более перевербованным - например,
дублет разоблачает триплета или квадруплета... Трудности, к сожалению,
растут, поскольку уже шестикратники встречаются, пожалуй, даже семеречники
из числа самых прытких...
- А тот бледный шпион, что он делает?
- Не знаю. Вольный стрелок, наверное, старомодный тип, стареющий шпик,
либерал, любитель анахронизмов, мечтающий о том, чтобы тот самый
единственный, наисекретнейший, наиважнейший документ собственной рукой
раздобыть. А это пустое мечтательство, так как только коллективно можно
чего-то добиться, и он об этом хорошо знает, потому так и отчаивается.
- А что же делать мне?
- Прежде всего ты должен заняться, наконец, делами. Упаси тебя Боже от
какого-нибудь аутизма. "Горе слабым существам, оказавшимся между остриями
могучих противников", понятно? - процитировал он.
Крематор снова показал мне тарелку.
Я нетерпеливо от него отмахнулся.
- Ну а конкретно?
- Ну, ты должен пораскинуть мозгами, окопаться, несколько секретиков за
пазуху, шах-мат... Только тогда ты приобретешь некоторый вес.
- Ты так думаешь? Минутку... Одно только я никак не пойму: каким
образом ты можешь знать все о Здании, если это покрыто такой тайной, что
никто об этом не знает?
Я оттолкнул руку крематора, который подошел ко мне.
- Ах, оставьте меня в покое! Знаю - сервировка, подстановка...
Пожалуйста, не мешайте!.. Так откуда ты об этом знаешь?
- О чем? - спросил Баранн.
- Ну, о том, что ты мне сейчас говорил.
- Ничего такого я не говорил.
- Ну как же? Что обе разведки перевербовали друг друга и понасажали
ренегатов, что кругом одни предатели, до последнего стула, что Здание
обменялось с Антизданием и теперь, предавая, предает только предательство.
Мне хотелось бы понять, откуда тебе все это известно?
- Откуда? - проговорил он, стряхивая с колен какую-то крошку. - Понятия
не имею.
- Как это? Ведь ты...
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида