бородавками склеротика на вершине пирамиды? Вот, смотри!
Он вынул из кармана камешек, выглаженный долгим ношением и касанием
рук, блестящий, покрытый с одного конца крапинками, словно яичко.
- Ты видишь это? Этот идиотский обломок? Посмотри-ка на эти глупые
точечки, на эту дырку. Однако возьми миллион таких камешков, триллион,
пространство искривится от них, подует ветер, они соберут лучи звезд, и
выползет из нагромождения их Совершенство. Кто отдал приказ звездам? Кто?
Точно так же и Здание...
- Ты хочешь сказать, что Здание - это сама природа?
- Нет! Они не имеют друг с другом ничего общего, за исключением того,
что оба заключают в себе совершенство. О, ты считаешь себя узником лабиринта
зла, думаешь, что все здесь имеет значение, что кража планов - это ритуал,
поэтому Здание перечеркивает сам его смысл. Оно уничтожает - и в то же время
все больше творит, созидает, чтобы еще больше было того, что можно
уничтожить - и это показалось тебе мудростью зла. Ради этого ты занимался
умственной эквилибристикой, изворачивался, полагая, что с тобой так играют,
хотел сам согнуть себя в отмычку, в крючок своей погибели, в знак, который
окажется решением этого уравнения ужаса, но это не так! Слышишь? Нет плана,
уравнения, ключа, нет ничего - есть только Здание!
- Здание? - повторил я. Волосы у меня встали дыбом.
- Здание.
Этим откликом он подстегнул мой страх. Да и сам он дрожал всем телом.
- Это мудрость наоборот. Слепое вездесущее совершенство, возникшее
самопроизвольно. Оно воплощает себя в людях, хотя взялось из самих же людей,
произошло от них. Ты слышишь? Людское зло мелко и малозначно, а тут возникла
величина. Горы дерьма! Океаны пота! Рев агонии, миллионогрудый хрип!
Испражнения веков - опора! Здесь ты можешь утонуть в людях, можешь ими
удавиться, затеряться в людской пустыне, брат! Гляди: люди, продолжая
помешивать чай, разорвут тебя на куски, не ведая о том, говоря при этом о
пустяках, ковыряя в зубах, затем начнут поигрывать твоим трупом и выжимать
из него соки, когда настоится, и ты станешь безволосой обтрепанной куклой,
тряпкой, детской погремушкой, мусором, залитым грязными слезами. Так
действует самозародившееся совершенство, не мудрость. Мудрость - это ты, ты
один. Либо мы вдвоем! Ты - и Второй, и между вами - мост праведных молний...
из глаза в глаз...
То, что он, бледный, как смерть, обливающийся потом, говорил, казалось
мне все более знакомым. Я уже слышал нечто подобное. Вдруг я понял, что
точно так же он проповедовал с амвона, и было там об удавлении, там он
ссылался на зло, на Сатану, и брат Уговорник сказал, что эта проповедь была
провокацией, что Орфини провоцировал...
- Как же я могу поверить тебе? - с мукой сказал я.
Он весь задрожал.
- Ну послушай! - кричал он шепотом. - Разве ты не видишь еще, что здесь
то, что на одном уровне является разговором или шуткой, на другом
оказывается вчиненным иском, на следующем - розыгрышем Отдела, и если ты
будешь далее отслеживать эту нить, то она разойдется у тебя под руками,
исчезнет в стенах, ибо тут каждый след ведет ко всему!
- И ты это понимаешь?
- Понимаю, почему же нет? Измена является неизбежностью, но Здание
существует для того, чтобы она была невозможна, иными словами, чтобы сделать
невозможной неизбежность. Как? Уничтожая правду. Измена становится
бесплодной, когда правда обращается в одну из масок лжи. И потому нет здесь
места никакой вещи, названной своим именем, нет места ни действительному
отчаянию, ни настоящему преступлению, которое стало бы для кого-то роковым и
раз и навсегда увлекло бы на дно. Слушай! Свяжись со мной! Мы образуем
тайный союз, заговор! Это освободит нас! Это нас вызволит!
- Ты с ума сошел!
- Нет! Если мы доверимся друг другу, то спасемся. Я возвращу тебе тебя,
а ты мне меня. Только так мы можем стать свободными.
- Нас же схватят!
- Это ничего, пусть схватят. Более того: если в этом есть уверенность,
мы тем более сделаем это! Веря в поражение с первой минуты, искупим свою
вину! Я буду умирать за тебя, а ты - за меня, и это будет действительно
правдой, ибо сфальсифицировать это они не смогут, понимаешь? Ты будешь
находиться бок о бок с распятым негодяем, ибо я - негодяй! Да! Ибо мне
приказано склонить тебя к этому заговору. Я провокатор.
- Что? Что ты сказал?
- Ты что, все еще не понимаешь? Я провокатор, поскольку исполняю
обязанности священника. Здесь только священник, как провокатор, может
сказать тебе то, что я говорил! Мне было приказано, ибо они убеждены, что ты
согласишься.
- Опомнись! Неужели ты и в самом деле думаешь, что я могу согласиться?
- У тебя все равно нет другого выхода. Так считают они, и так оно и
есть на самом деле. У тебя уже нет сил. Сегодня ты донес на невинного
человека, который тебе сочувствовал, ибо таким был - по крайней мере в твоем
представлении - Баранн, когда ты его выдавал, поэтому если не сегодня, то
завтра ты ответишь согласием, и если не мне, то кому-то другому. Но
согласишься ты именно так, как навязывает Здание - мнимо, как принимают
вынужденную игру. Не делай этого! Согласись на самом деле, в сердце, в
действительности, сейчас, сразу, и тогда изнутри провокации родится Правда.
- Но ведь ты должен доложить обо мне и выдать меня, как и любого, кто
согласится с тобой!
- Конечно, я тебя выдам! Но они сочтут это видимостью заговора, твоим
согласием на ложь и шутовскую маску, которую я по приказу свыше надел тебе
на лицо - однако ты, делая все именно так, как мы договариваемся, но не в
силу договора, а по собственному почину, от себя, все видя и понимая все до
конца, заполнишь пустоту, и таким образом заговор, спланированный Зданием
как провокация, станет Делом. Согласен?
Я молчал.
- Отказываешься? - спросил он. Голос у него задрожал, по щеке стекла
слеза. Он гневно смахнул ее. - Не обращай на нее внимания, - сказал он. -
Это так, по привычке.
Я сидел с по-прежнему трясущейся ногой, не видя его, даже не слыша,
словно бы вновь впервые оказался в сети белых коридоров, словно у меня
украли все, что только можно было украсть. И, имея еще перед глазами мертвый
блеск лабиринта, ощущая в ушах его мерный пульс, я сказал:
- Согласен.
Молния пробежала по его лицу. Полуотвернувшись, он вытер платком лоб и
щеки.
- Теперь ты будешь бояться, что я _действительно_ предам тебя, - сказал
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида