- Вас удивляет, что мы называем Семприака ключником? Ну что ж, мы,
конечно, профессора, но у нас есть и шутливые прозвища, сохранившиеся еще со
студенческих времен. Глюк был окрещен сокурсниками выродком, слово же
"ключник" - синоним "привратника", то есть ведет к тем же корням, поскольку
привратник в некотором смысле занимает пост у дверей, а двери Здания имеют
лишь одну, к нам обращенную сторону.
У меня не было уверенности, что я его действительно понял, но пытаться
уточнять я не посмел и заговорил только после некоторой паузы:
- А могу я спросить, какова ваша специальность, господин профессор?
- Почему же нет? Я читаю курс зданиеведения, кроме того, веду семинары
по десемантизации, ну и еще, так, слегка, копаюсь в разведстатистике,
агентуристике, шифромантике, но это для меня скорее уже хобби.
- Истинная добродетель похвал не боится, - отозвался Глюк. - Профессор
Баранн является творцом теории вдалбливания, а его казуистика измены и
прагматика предательства охватывает широкие массы триплетов и квантиплетов -
когда он начинал, ему такое даже не снилось! Ну так чего мы сидим? "Теперь,
друзья, давайте выпьем!" - С этими словами он взял в руки откупоренную
крематором бутылку.
- Как же так? - спросил я, сбитый с толку. - Мы теперь будем пить?
- Вы куда-нибудь торопитесь? Жаль. Зачем же иначе мы тут, по-вашему,
собрались?
- Да нет. Но мы уже столько выпили... Извините, что я говорю с
некоторым трудом, но...
- О, ничего страшного. Однако то не в счет. То была, с вашего
позволения, операция по отвлечению внимания, - снисходительно объяснил мне
толстый профессор. - Впрочем, теперь будем уже безо всякой водки. Ликерчик,
легкое вино, арачок и прочее в том же духе. Мозговые извилины после промывки
следует прополаскивать, чтобы лучше работали.
- Ах, так...
Бутылка снова совершила круг по столу. Потягиваемый с благоговением
благородный напиток быстро улучшал настроение, слегка упавшее от только что
произошедших событий. Из возобновившегося разговора я узнал, что профессор
Баранн занимается, помимо всего прочего, еще и эллинистикой.
- Таким отвлеченным занятием? - удивился я.
- Отвлеченным? Что вы говорите! А троянский конь, который положил
начало криптогиппике? А разоблачение Одиссеем Цирцеи? А музыкальная
маскировка сирен? А опознавание пением, плясками? А Парки, а агентурный
лебедь Зевса?
- А знакома ли вам опера "Сельская честь"? - спросил Семприак.
- Нет.
- Эллинистика - это наша сокровищница! - продолжал Баранн, не обращая
внимания на комментатора.
- Да, действительно, - согласился я. - А можно узнать, чем занимается
область науки, избранная профессором? Эта... десемантизация... Я прошу
прощения, но как невежда...
- За что просить прощения? Речь ведь идет о сущности, не так ли? Чем
является бытие наше, как не беспрестанным шпионством? Подсматривание
Природы... Спекулятором в Древнем Риме называли как исследователя-ученого,
так и шпиона-разведчика, ибо ученый - шпион по возвышенности духа и по силе
разума, а следовательно, он - подтасовка. Человечество в лоне Бытия...
Он налил. Мы чокнулись.
- Вам это удивительно? Что ж, это стремление человека к тайне известно
с давних времен. Уже в Средневековье были сыскные отделения. Эспионизм - от
"эспион", шпион - один из самых интересных стилей в искусстве. На фресках
иногда можно встретить парящие длинные ленты - это, к вашему сведению,
свитки, на которых ангелы писали доносы. Костный мозг, то, чем _нашпигованы_
кости, означает опять-таки шпионскую сущность. Далее, диалектически
вульгаризованное "шпик" происходит от заостряющегося в "шпиль" в борьбе с
природой ум. Ум же у нас подозрительный, суспеккланцивилистический. Да, так
о чем это я говорил? Коньячок смешал мне ряды. Ага! Мой предмет! Так вот,
мой дорогой, я тут только что не раз повторял "значит", "означает" - то есть
мы имеем дело со значениями, а с ними нужно быть поосторожнее! Человек с
незапамятных времен ничего другого не делал, как только придавал значения
камням, черепам, солнцу, другим человеческим существам, а придавая значения,
он в то же время создавал сущность, такую как загробная жизнь, тотемы,
культы, разнообразные мифы, легенды, любовь к отчизне, небытие - вот так все
и продолжалось. Приданный словам смысл регулировал человеческую жизнь, был
основой, базисом, но в то же время ловушкой, ограничением! Знания старились,
уходили в прошлое, следующему поколению не казалось, однако, что жизнь
предыдущего прошла даром, того, которое молилось несуществующим богам,
верило в философский камень, упырей, флогистоны. Наслоение, расслоение и
исчезновение значений считали естественным процессом, семантической
эволюцией, пока не произошло крупнейшее в истории открытие. О, такой отзыв о
чем-то стал теперь заурядным, его подвергли девальвации, теперь любое
новшество так называют, но, однако, прошу мне поверить, хотя бы ради
коньяка. Именно так, прозит!
Он налил. Мы выпили.
- Итак? - сказал Баранн, задумчиво улыбнулся, потом поправил сбившийся
нос. - К чему мы пришли? Да! Десемантизация! Это вещь весьма тривиальная:
изымание смысловых значений.
- Как так? - глуповато спросил я. Затем умолк, устыдившись. Он этого не
заметил.
- Значения нужно изымать! - твердо произнес Баранн. - Наука уже в
изрядной мере запутала нас, заклеив все толстой скорлупой
многозначительности, допустимости различных толкований - и вот я не
расщепляю атомы, не потрошу звезды, но постепенно и методично, полностью и
всесторонне изымаю Смысл.
- Но не является ли это, однако, в некотором смысле уничтожением?
Он быстро глянул на меня. Остальные зашептались и умолкли. Офицер у
стены все храпел.
- С вами интересно говорить. Уничтожением? Ну что ж, когда вы что-либо
создаете - ракету или вилку - с этим обычно связана уйма хлопот, сомнений,
сложностей! Но когда вы уничтожаете - я умышленно прибегаю к этому
упрощенному определению, поскольку вы воспользовались им - что бы об этом
потом ни говорили, это является простой и вполне определенной акцией.
- Значит ли это, что вы одобряете уничтожение? - спросил я.
Я тщетно боролся с глуповатой усмешкой, которая кривила мне губы, но
они давно уже были будто бы не мои и растягивались все шире.
- Э-э, это не я, это коньяк, - сказал он. - Э-э...
Он слегка коснулся моей рюмки. Мы выпили.
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида