- Ну ладно, ладно. Портрет его меня не интересует. Так что же он?
- Он спрашивал про синхрофазотрон.
Невилл вскочил, слегка пошатнувшись (обычное следствие быстрых
движений при малой силе тяжести).
- Что именно?!
- Да ничего особенного. Что с тобой? Ты просил, чтобы я тебе
рассказывала о туристах все вплоть до мелочей, если эти мелочи хоть в
чем-то выходят за рамки стандартного поведения. Ну так вот, о
синхрофазотроне меня еще никто ни разу не спрашивал.
- Ну хорошо! - он помолчал, а затем спросил уже спокойнее: - Почему
его интересует синхрофазотрон?
- Не имею ни малейшего представления, - ответила Селена. - Он просто
спросил, нельзя ли его посмотреть. Может быть, он любит осматривать
научные учреждения. А может быть, он просто это придумал, чтобы
заинтересовать меня.
- Что ему, кажется, и удалось! Как его зовут?
- Не знаю. Я не спросила.
- Почему?
- Потому что он меня нисколько не заинтересовал. Ты уж выбирай
что-нибудь одно! Впрочем, сам его вопрос показывает, что он - простой
турист. Будь он физиком, ему бы не пришлось задавать таких вопросов. Его
пригласили бы туда и без них.
- Дорогая моя Селена! - сказал Невилл. - Ну хорошо, я повторю все с
азов. При нынешнем положении вещей любой человек, задающий вопросы про
синхрофазотрон, уже потенциально опасен, а поэтому нам нужно знать о нем
как можно больше. И почему, собственно, он обратился с таким вопросом
именно к тебе?
Невилл быстро прошелся по комнате, словно сбрасывая излишек энергии.
Потом сказал:
- Ты специалистка по таким вещам. Он показался тебе интересным?
- Как мужчина?
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Перестань увиливать,
Селена!
Она ответила с явной неохотой:
- Он интересен, в нем даже есть что-то интригующее. Но я не могу
сказать, что именно. В его словах и поведении не было ничего хоть
сколько-нибудь необычного.
- Интересен, в нем есть что-то интригующее? В таком случае тебе нужно
встретиться с ним еще раз.
- Ну, предположим, мы встретимся - и что же я должна буду делать?
- Откуда я знаю? Это уж тебе виднее. Узнай его имя. Выясни все, что
будет возможно. Используй свои несомненные умственные способности для
интеллектуального вынюхивания.
- Ну ладно, - ответила она. - Приказ начальства? Будет исполнено.
3
По размерам резиденция представителя Земли ничем не отличалась от
стандартной лунной квартиры. На Луне не было лишнего пространства - в том
числе и для высокопоставленных землян. Никакие соображения престижа не
могли изменить того факта, что на Луне люди жили глубоко под поверхностью
планеты в условиях малой силы тяжести, и даже самому прославленному из
землян пришлось бы смириться с отсутствием такой недоступной роскоши, как
простор.
- Человек привыкает ко всему! - вздохнул Луис Монтес. - Я прожил на
Луне два года, и порой у меня возникало желание остаться тут и дольше,
но... Я уже не молод. Мне пошел пятый десяток, и если я не хочу остаться
тут навсегда, то должен уехать немедленно, или я уже не сумею вновь
приспособиться к полной силе тяжести.
Конраду Готтштейну было только тридцать четыре года, а выглядел он
еще моложе. Его лицо было круглым, с крупными чертами - среди лунян такой
тип лица настолько редок, что оно стало непременной принадлежностью
земляшек на лунных карикатурах. Однако фигура у него была сухощавой и
стройной - посылать на Луну дородных землян, как правило, избегали, - а
потому его голова казалась непропорционально большой.
Он сказал (произнося слова общепланетного эсперанто с несколько иным
акцентом, чем Монтес):
- Вы как будто извиняетесь.
- Вот именно, вот именно! - воскликнул Монтес. (Если лицо Готтштейна
производило впечатление безмятежного благодушия, то лицо Монтеса,
изборожденное глубокими складками, было печальным до комизма.) - И даже в
двух отношениях. Я испытываю потребность оправдываться, потому что покидаю
Луну - очень привлекательный и интересный мир. И чувствую себя виноватым
потому, что ощущаю такую потребность. Мне стыдно, что я словно побаиваюсь
принять на себя бремя Земли - и силу тяжести, и все прочее.
- Да, могу себе представить, что эти добавочные пять шестых дадутся
вам не очень легко, - сказал Готтштейн. - Я пробыл на Луне всего несколько
дней, и уже нахожу, что одна шестая земной силы тяжести - прекрасная
штука.
- Ну, вы перемените мнение, когда ваше пищеварение взбунтуется и вам
неделями придется жить на касторке, - со вздохом заметил Монтес. -
Впрочем, это пройдет... Но хотя вы и ощущаете легкость во всем теле, лучше
все-таки не изображайте из себя легкую серну. Для этого требуется большое
уменье.
- Я понимаю.
- О нет, Готтштейн, вам только кажется, будто вы понимаете. Вы ведь
еще не видели кенгуровой припрыжки?
- Видел по телевизору.
- Ну, это совсем не то. Надо самому попробовать. Лучший способ
быстрого передвижения по ровной лунной поверхности. Вы отталкиваетесь
обеими ступнями, словно для прыжка в длину на Земле. В воздухе вы выносите
ноги вперед, а в последний момент опускаете их и снова отталкиваетесь. И
так далее. По земным меркам это происходит довольно-таки медленно,
поскольку тяжесть, обеспечивающая толчок, невелика, зато с каждым прыжком
человек покрывает свыше двадцати футов, а для того чтобы удерживаться в
воздухе - то есть если бы тут был воздух, - необходимы лишь минимальные
мышечные усилия. Ощущение такое, будто ты летишь...
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида