6b
И Ун появился. Он никогда еще не струился с такой стремительностью.
Вначале он полагался на восприимчивость Тритта, обострившуюся с появлением
новой крошки, но, когда расстояние сократилось, его более тупые чувства
тоже начали улавливать близость Дуа. Он уже сам воспринимал прерывистые
угасающие вспышки ее сознания и рвался вперед, а Тритт как мог поспевал за
ним, задыхаясь и вскрикивая:
- Скорее! Скорее! Ун нашел ее в глубоком обмороке. Жизнь в ней еле
теплилась, и она стала совсем крошечной - он даже не представлял, что
взрослая эмоциональ может так уменьшиться.
- Тритт, - распорядился он. - Неси сюда аккумулятор. Нет-нет! Не
трогай ее. Она так истончилась, что ее нельзя нести. Если она погрузится в
пол...
В пещеру входили Жесткие. Конечно, они опоздали - ведь они неспособны
воспринимать на расстоянии другие существа. Нет, без него и Тритта они не
успели бы спасти ее. И она не перешла бы! Нет, она по-настоящему погибла
бы... и... с ней погибло бы нечто неимоверно важное, о чем она даже не
подозревала.
Теперь она медленно впитывала консервированную энергию и с нею жизнь,
а Жесткие молча стояли возле них.
Ун поднялся - новый Ун, который совершенно точно знал, что
происходит. Сердитым жестом он властно отослал Жестких... и они ушли.
Молча. Не возражая.
Дуа шевельнулась.
- Она оправилась, Ун? - спросил Тритт.
- Тише, Тритт, - сказал Ун. - Дуа, ты меня слышишь?
- Ун? - Она всколыхнулась и прошептала: - Мне показалось, что я уже
перешла.
- Нет, Дуа, пока еще нет. Сначала ты должна поесть и отдохнуть.
- А Тритт тоже здесь?
- Вот я, Дуа, - сказал Тритт.
- Не старайся вернуть меня к жизни, - сказала Дуа. - Все кончено. Я
сделала то, что хотела сделать. Позитронный Насос... скоро остановится. Я
верю в это. И Мягкие по-прежнему будут нужны Жестким, и Жесткие
позаботятся о вас, и уж во всяком случае, о детях.
Ун ничего не сказал и сделал Тритту знак молчать. Он давал Дуа
энергию небольшими порциями, медленно, очень медленно, делая перерывы,
чтобы дать ей отдохнуть.
Дуа бормотала:
- Хватит, хватит!
Ее вещество трепетало все сильнее. Но он продолжал ее кормить. Потом
он заговорил:
- Дуа, ты ошиблась, - сказал он. - Мы не машины. Я знаю совершенно
точно, что мы такое. Я бы пришел к тебе раньше, если бы узнал это раньше,
но я понял, только когда Лостен попросил меня подумать. И я думал. Со всем
напряжением. И все-таки это чуть было не вышло преждевременно.
Дуа застонала, и Ун умолк.
- Послушай, Дуа, - сказал он после паузы. - В нашем мире
действительно есть только один вид живых существ, и живут в нем
действительно только Жесткие. Ты уловила это, и тут ты не ошиблась. Но
отсюда вовсе не следует, что Мягкие - машины, а не живые существа. Нет,
просто мы принадлежим к этому же виду. Мягкие - это первичная форма
Жестких. Мы появляемся на свет, как Мягкие, становимся взрослыми, как
Мягкие, а потом мы переходим в Жестких. Ты поняла?
- Что? Что? - спросил Тритт тихо и растерянно.
- Погоди, Тритт, - сказал Ун. - Не сейчас. Потом ты тоже поймешь. А
пока я говорю для Дуа.
Он следил за тем, как Дуа обретает матовость.
- Послушай, Дуа! - сказал он потом. - Всякий раз, когда мы
синтезируемся, когда синтезируется любая триада, мы образуем Жесткого.
Каждый Жесткий триедин, потому-то он и жесткий. И весь срок утраты
сознания в период синтезирования мы живем в форме Жесткого. Но лишь
временно, а потом, выходя из синтеза, мы все забываем. И долго оставаться
Жестким мы не можем, нам необходимо возвращаться в мягкое состояние.
Однако всю свою жизнь мы развиваемся от стадии к стадии. Отпочкование
каждого ребенка отмечает такую стадию. Появление третьего ребенка -
крошки-эмоционали - открывает путь к заключительной стадии, когда сознание
рационала само, без содействия остальных двух, обретает память о кратких
периодах существования в форме Жесткого. Тогда и только тогда он
становится способен провести безупречный синтез, который создаст Жесткого
уже навсегда и обеспечит триаде новую единую интеллектуальную жизнь,
посвященную приобретению знаний. Я ведь говорил тебе, что переход - это
как бы новое рождение. Тогда я лишь нащупывал эту неясную мысль, но теперь
я говорю то, что знаю твердо.
Дуа смотрела на него, силясь улыбнуться. Она сказала:
- Как ты можешь настолько обманываться, Ун? Будь это так, почему
Жесткие не рассказали тебе об этом раньше? Да и всем нам тоже?
- Они не могли, Дуа. Когда-то, тысячи тысяч циклов тому назад,
синтезирование представляло собой лишь соединение атомов тела. Но в
результате эволюции у первоначальных форм постепенно развились разные типы
сознания. Слушай, Дуа. Синтезирование включает в себя и слияние сознаний,
а это процесс гораздо более сложный и тонкий. Рационал может слить их
правильно и навсегда, только когда он созреет для этого. Зрелость же
наступает в тот момент, когда он сам, без чьей-либо помощи, постигает
сущность происходящего, когда его сознание наконец становится способным
вместить воспоминания о том, что происходило в периоды временных слияний.
Если рационалу объяснить все заранее, естественность развития будет
безнадежно искажена, он уже не сумеет определить правильный момент для
безупречного синтеза, и новый Жесткий получится ущербным. Когда Лостен
умолял меня думать, он очень рисковал. И не исключено, что... Хотя я
надеюсь... Видишь ли, Дуа, мы ведь особый случай. Из поколения в поколение
Жесткие старательно подбирали триады так, чтобы появлялись особо одаренные
новые Жесткие. И наша триада - лучшая из тех, которые им удалось до сих
пор подобрать. А особенно ты, Дуа. Особенно ты. Лостен - это слившаяся
триада, чьей крошкой-серединкой когда-то была ты. Какая-то его часть была
твоим пестуном. Он следил за тобой. Он привел тебя к нам с Триттом.
Дуа приподнялась. Голос ее стал почти нормальным.
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида