оборудование и обслуживание, и тоже не загрязняющей среду обитания... Я
верно запомнил заклинание?
- О да, вполне. Но ведь солнечные аккумуляторы созданы человеком. Вот
о чем я говорю. Кстати, на Луне собирались установить Электронный Насос, и
такая попытка была сделана.
- И что же?
- Ничего не вышло. Паралюди не забрали вольфрама. Не произошло ровно
ничего.
- Я этого не знал. А почему?
Монтес выразительно поднял брови и развел руками.
- Кто может знать? Отчего не предположить, например, что паралюди
живут на планете, не имеющей спутника, и не в состоянии представить себе
второй обитаемый мир в близком соседстве с первым? Или же, отыскав то, что
им было нужно, они попросту прекратили дальнейшие поиски? Как знать? Важно
другое: они не забрали вольфрама, а сами мы без них ничего сделать не
смогли.
- Сами мы... - задумчиво повторил Готтштейн. - Под этим вы
подразумеваете землян?
- Да.
- А луняне?
- Они в этом участие не принимали.
- Но Электронный Насос их интересовал?
- Не знаю... Этим, собственно, и объясняются моя неуверенность, мои
опасения. У лунян... и особенно у родившихся тут... существует собственная
точка зрения. Я не знаю их намерений, их планов. И мне ничего не удалось
выяснить.
Готтштейн задумался.
- Но что, собственно, они могут сделать? Какие у вас есть основания
полагать, что они злоумышляют против нас? А главное, какой вред они в
силах причинить Земле, даже если бы и захотели?
- Я ничего не могу ответить. Все они - очень обаятельные и умные
люди. Мне кажется, в них нет ни ненависти, ни злобы, ни даже страха. Но
вдруг мне это только кажется? Я тревожусь именно потому, что ничего не
знаю твердо.
- Если не ошибаюсь, научно-исследовательские установки на Луне
подчинены Земле?
- Совершенно верно. Синхрофазотрон. Радиотелескоп на обратной
стороне. Трехсотдюймовый оптический телескоп... Другими словами, большие
установки, которые действуют уже пятьдесят с лишним лет.
- А что было добавлено с тех пор?
- Землянами? Очень мало.
- А лунянами?
- Не могу сказать точно. Их ученые работают на больших установках. Но
я однажды проверил их табели. В них есть большие пробелы.
- Какие пробелы?
- Значительную часть времени они проводят где-то еще. Так, словно у
них есть собственные лаборатории.
- Но ведь это естественно, если они производят миниэлектронное
оборудование и высококачественные биохимические препараты?
- Да, и все-таки... Готтштейн, говорю же вам - я не знаю. И эта моя
неосведомленность внушает мне страх.
Они помолчали. Потом Готтштейн спросил:
- Насколько я понял, Монтес, вы рассказали мне все это для того,
чтобы я был настороже и постарался без шума выяснить, чем занимаются
луняне?
- Пожалуй, - невесело сказал Монтес.
- Но ведь вы даже не знаете, действительно ли они чем-то занимаются.
- И все-таки я убежден, что это так.
- Странно! - сказал Готтштейн. - Мне следовало бы убеждать вас, что
ваши необъяснимые страхи абсолютно беспочвенны... и тем не менее очень
странно...
- Что именно?
- На том же корабле, что и я, летел еще один человек. То есть летела
большая группа туристов, но лицо одного показалось мне знакомым. Я с этим
человеком не разговаривал - просто не пришлось - и сразу же забыл о нем.
Но этот наш разговор опять мне о нем напомнил...
- А кто он?
- Мне как-то довелось быть членом комиссии, рассматривавшей некоторые
вопросы, связанные с Электронным Насосом. А точнее, вопрос о безопасности
его использования. То недоверие к технике, о котором вы говорили, -
Готтштейн улыбнулся. - Да, мы все проверяем и перепроверяем. Но так ведь и
надо, черт побери. Я уже забыл подробности, но на одном из заседаний
комиссии я и видел человека, который теперь летел вместе со мной на Луну.
Я убежден, что это он.
- По-вашему, тут что-то кроется?
- Не знаю. Но его лицо ассоциируется у меня с чем-то тревожным. Я
постараюсь вспомнить. Во всяком случае, полезно будет затребовать список
пассажиров и посмотреть, не значится ли в нем какая-нибудь знакомая
фамилия. Как ни жаль, Монтес, но вы, кажется, обратили меня в свою веру.
- О чем же тут жалеть! - ответил Монтес. - Наоборот, я очень рад. Ну,
а этот человек, возможно, просто турист и уедет через две недели. И
все-таки очень хорошо, что я заставил вас задуматься.
Готтштейн бормотал, не слушая его:
- Он физик... или, во всяком случае, ученый. В этом я убежден. И он
ассоциируется у меня с какой-то опасностью...
4
- Здравствуйте! - весело сказала Селена.
Землянин оглянулся и сразу ее узнал.
- Селена! Я не ошибаюсь? Вы ведь - Селена?
- Правильно. Имя вы вспомнили совершенно точно. Ну, как вам тут
нравится?
- Очень! - серьезно сказал землянин. - Я как-то по-новому понял, в
каком неповторимом веке мы живем. Еще совсем недавно я был на Земле и
чувствовал, насколько я устал от своего мира, устал от самого себя. И тут
я подумал: живи я сто лет назад, у меня не было бы другого способа
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида