словно в сильный телескоп.
Бэррон Невилл не выносил этих звездных видов и всегда сердито их
выключал, повторяя каждый раз: "Как только ты их терпишь? Из всех моих
знакомых одной тебе нравится эта безвкусица. И ведь этих туманностей и
звездных скоплений в действительности даже не существует!"
А Селена спокойно пожимала плечами и отвечала: "А что такое
"существует в действительности"? Откуда ты знаешь, что те, которые можно
увидеть с поверхности, действительно существуют? А мне они дают ощущение
свободы и движения. Неужели я не могу обставить свою квартиру, как мне
нравится?"
После этого Невилл бормотал что-то невнятное и без особой охоты шел к
окнам, чтобы вновь их включить, а Селена говорила: "Оставь!"
Мебель отличалась округлостью линий, а стены были покрыты неярким
геометрическим орнаментом на приятно приглушенном фоне. Нигде не было ни
одного изображения, которое хотя бы отдаленно напоминало живое существо.
"Живые существа принадлежат Земле, - говорила Селена. - А тут Луна".
Вернувшись домой в этот вечер, она, как и ожидала, увидела у себя в
комнате Невилла. Он полулежал на маленькой легкой кушетке, задрав ногу в
сандалии. Вторая сандалия валялась рядом на полу. На его груди, там, где
он ее задумчиво почесывал, проступили красные полосы.
Селена сказала:
- Бэррон, свари кофе, ладно? - и, грациозно изогнувшись, одним гибким
движением сбросила платье на пол и носком ноги отшвырнула его в угол.
- Уф! - сказала она. - Какое облегчение! Пожалуй, хуже всего в этой
работе то, что приходится одеваться, как земляшки.
Невилл, который возился в кухонной нише, ничего не ответил. Он слышал
это десятки раз. Через минуту он спросил с раздражением:
- Что у тебя с подачей воды? Еле капает.
- Разве? - рассеянно сказала она. - Ну, значит, я перерасходовала.
Ничего, сейчас натечет.
- Сегодня у тебя были какие-нибудь неприятности?
- Нет, - Селена пожала плечами. - Обычная канитель. Смотришь, как они
ковыляют, как притворяются, будто еда им не противна, и наверняка все
время думают про себя, предложат им ходить раздетыми или нет... Бррр! Ты
только представь себе, как это выглядело бы!
- Ты, кажется, становишься ханжой?
Бэррон вернулся к столу, неся две чашечки кофе.
- Не понимаю, при чем тут ханжество. Дряблая кожа, отвислые животики,
морщины и всякие микроорганизмы. Карантин карантином, только они все равно
нашпигованы всякими микробами... А у тебя ничего нового?
Бэррон покачал головой. Для лунянина он был сложен очень плотно.
Привычка постоянно щуриться придавала хмурое, почти угрюмое выражение его
лицу. А если бы не это, подумала Селена, оно было бы очень красиво. Он
сказал:
- Да ничего особенного. Мы по-прежнему ждем смены представителя.
Прежде всего надо посмотреть, что такое этот Готтштейн.
- А он может помешать?
- Не больше, чем нам мешают сейчас. В конце-то концов, что они могут
сделать? Подослать шпиона? Но как земляшку ни переодевай, за лунянина он
сойти не сможет! - Тем не менее в его голосе слышалась тревога.
Селена внимательно смотрела на него, со вкусом прихлебывая кофе.
- Но ведь и лунянин внутренне может быть вполне убежденным земляшкой.
- Конечно, но как их узнаешь? Иногда мне кажется, что я не могу
доверять даже... Ну, да ладно. Я трачу уйму времени на мой
синхрофазотронный проект и ничего не могу добиться. Все время что-то
оказывается более срочным.
- Возможно, они тебе попросту не доверяют, да и неудивительно! Вольно
же тебе расхаживать с видом заядлого заговорщика!
- Ничего подобного! Я бы с величайшим восторгом раз и навсегда ушел
из синхрофазотронного комплекса, но тогда они и правда встревожатся...
Если ты растратила свою водную квоту, Селена, о второй чашке кофе,
наверное, не стоит и думать?
- Да, не стоит. Но если уж на то пошло, то ведь ты усердно помогал
мне транжирить воду. На прошлой неделе ты дважды принимал у меня душ.
- Я верну тебе водяной талон. Мне и в голову не приходило, что ты все
подсчитываешь.
- Не я, а водомер.
Она допила свой кофе и, задумчиво посмотрев на дно чашки, сказала:
- Они всегда строят гримасы, когда пьют наш кофе. То есть туристы. Не
понимаю, почему. Я его всегда пью с удовольствием. Ты когда-нибудь
пробовал земной кофе, Бэррон?
- Нет, - ответил он резко.
- А я пробовала. Всего раз. Один турист тайком провез несколько
пакетиков кофе - растворимого, как он его назвал. И предложил мне
попробовать, рассчитывая на... Ну, ты понимаешь. По его мнению, это был
справедливый обмен.
- И ты попробовала?
- Из любопытства. Очень горький, с металлическим привкусом. Просто
омерзительный. Тут я объяснила этому туристу, что смешанные браки не
входят в лунные обычаи, и он сразу тоже приобрел горький и металлический
привкус.
- Ты мне об этом прежде не рассказывала! И он себе что-нибудь
позволил?
- А собственно, какое тебе дело? Нет-нет, он себе ничего не позволил.
Не то с непривычки к нашей силе тяжести он у меня полетел бы отсюда до
коридора номер первый. Кстати, - продолжала она после паузы, - меня
сегодня обхаживал еще один земляшка. Подсел ко мне за обедом.
- И что же он предложил тебе взамен... "ну, ты понимаешь", по твоему
столь изящному выражению?
- Он просто сидел и ел.
- И поглядывал на твою грудь?
- Нет, только на именной флажок... Но в любом случае не все ли тебе
равно, на что он поглядывал? Или, по-твоему, я только и думаю о том, чтобы
завести роман с землянином и любоваться, как он хорохорится наперекор
непривычной силе тяжести? Да, конечно, подобные случаи бывали, но не со
мной, и, насколько мне известно, ни к чему хорошему такие романы не
приводили. С этим вопросом все ясно? Могу ли я вернуться к моему
обеденному собеседнику? Которому почти пятьдесят? Впрочем, он и в двадцать
явно не был сногсшибательным красавцем. Правда, лицо у него интересное, не
стану отрицать.
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида