-- Сейчас посмотрим, - сказал Ривер.
Он шагнул вперед и сорвал мешочек с пояса Дункана.
Не торопясь, отстегнул он пряжки, открыл мешочек,
сунул в него руку и вытащил амулет Вольферта. Он покачал
его на цепочке. Блестящие камни отразили солнечный свет.
-- Прямо скажем, хорошенькая штучка. И, возможно,
ценная. Что это такое?
-- Просто безделушка. Сделано для красоты.
Про себя Дункан молился: "Боже, только бы он не взял
манускрипт!"
Ривер положил амулет себе в карман, снова полез в
мешочек и вынул манускрипт.
-- А это что?
-- Несколько листов пергамента. Мои любимые. Взял,
чтобы иногда читать.
-- Ба! - С отвращением сказал Ривер.
Он смял листы и отбросил их в сторону. Ветер
подхватил их и протащил несколько шагов по песку. Затем
они зацепились за кустик и остались там, а ветер дергал
их.
Рука Ривера снова нырнула в мешочек, достала четки,
крест из слоновой кости, еще одни четки - янтарные. Он
внимательно оглядел последние.
-- Благословленные? - Спросил он. - Освященные
каким-нибудь святым?
-- Его преосвященством архиепископом аббатства
Стэндиша, так что они только частично освященные.
-- Главное - работа хорошая, - заметил Ривер. Он
положил четки в карман. - Уж медяк-то мне за них дадут.
-- Они стоят гораздо больше, - возразил Дункан. -
Дураком будешь, если отдашь за медяк.
Ривер извлек замшевый кошелек.
-- Теперь осмотрим это, - сказал он.
Оскалив острые зубы, он высыпал монеты на ладонь.
-- Неплохо. Для человека в стесненных
обстоятельствах, вроде меня, большая удача найти столько.
Он ссыпал монеты обратно в кошелек, сунул его в
карман куртки и еще раз заглянул в опустевший мешочек,
затем отбросил его в сторону.
-- А теперь меч. Лезвие, подходящее для джентльмена,
это будет получше нашего несчастного железа.
Он вытащил меч и осмотрел его опытным взглядом.
-- Хорошая сталь, прочная. Но где золото, где
драгоценные камни? Я полагал, что дворяне носят вещи
получше.
-- Золото и камни для церемоний, а это боевое
оружие, - ответил Дункан.
Ривер кивнул.
-- В этом ты прав. Кончик острый, как игла.
Действительно, очень хороший меч.
Он опустил меч, так что острие касалось горла
Дункана.
-- А теперь скажи, куда ты идешь на самом деле? Где
то сокровище, которое ты ищешь? И какого рода сокровище?
Дункан не ответил. Он сидел спокойно, хотя инстинкт
кричал ему, чтобы он откинулся назад от лезвия. "Ведь меч
не отклонится, - говорил он себе. - Ривер снова приставит
его к горлу."
-- Я проткну тебе глотку, - пригрозил Ривер.
-- Если ты это сделаешь, то ничего от меня не
услышишь.
-- Ты опять-таки прав. Может снять с тебя заживо
кожу - лучший путь? Ты видел когда-нибудь, как с человека
сдирают кожу?
-- Нет.
-- Неприятное зрелище. Делается это медленно, по
кусочку. Иногда начинают с пальцев, но для мастера это
скучная и утомительная работа, потому что надо быть очень
осторожным и внимательным - это деликатная техника. Будь
я мастером, я бы предпочел начинать с живота или с
промежности. Пожалуй, именно с промежности. Очень нежная
область, и результаты получаются быстрее. Если мы станем
делать это с тобой, как ты считаешь, откуда начинать? Мы
люди вежливые и согласимся с твоим выбором.
Дункан не ответил. На лбу его выступил пот, но он
надеялся, что Ривер этого не заметит. "Это не пустая
болтовня, - подумал он. - Этот палач так и сделает."
Ривер, казалось, обдумывал ситуацию.
-- Наверное, лучше начать с кого-нибудь другого, -
решил он, - а ты посмотришь, пока подойдет твоя очередь.
Этот большой дурень, кажется, моложе тебя. С ним будет
хорошо работать. У него шикарная шкура. Если ее хорошо
снять, можно сделать из нее куртку. Или взять этого
занюханного отшельника, что привязан к дереву. Он будет
визжать громче, чем дурень. Визжать и просить пощады или
жалобно взывать к богу. Он все раскажет. Только я думаю,
кожа отшельника такая сморщеная, что не будет стоить
затраченных усилий.
Дункан по-прежнему молчал. Ривер махнул рукой.
-- Сегодня уже поздно. Для такой работы нужно
хорошее освещение, а сейчас солнце уже заходит. Лучше
начнем с утра, так что у нас в запасе будет весь день.
Он сунул меч Дункана под мышку, погладил
оттопырившийся карман куртки и хотел уже отойти, но снова
повернулся к Дункану.
-- У тебя будет целая ночь, чтобы подумать обо всем.
Утром поговорим.
Он крикнул своим людям:
-- Эйнер и Робин, ваша первая вахта над нашей
драгоценной добычей. Не спускайте с них глаз. И чтобы
Пирамида