-- Смотри-ка! -- изумленно воскликнул Дрозд, застывая с кисточкой в
руке.
В щель вполз маленький зеленый попугай с ярким красным хохолком на
макушке.
-- Попугайчик! -- воскликнул Дрозд. -- Попугай! Цып-цып-цып-цып...
Он стал делать пальцами движения, как будто крошил хлеб на пол.
Попугай глядел на нас одним глазом. Затем он разинул горбатый, как нос у
Романа, черный клюв и хрипло выкрикнул:
-- Р-реактор! Р-реактор! Надо выдер-ржать!
-- Какой сла-авный! -- воскликнула Стелла. -- Саня, поймай его...
Дрозд двинулся было к попугаю, но остановился.
-- Он же, наверное, кусается, -- опасливо произнес он. -- Вон клюв
какой.
Попугай оттолкнулся от пола, взмахнул крыльями и как-то неловко
запорхал по комнате. Я следил за ним с удивлением. Он был очень похож на
того, вчерашнего. Родной единокровный брат-близнец. Полным-полно
попугаев, подумал я.
Дрозд отмахнулся кисточкой.
-- Еще долбанет, пожалуй, -- сказал он.
Попугай сел на коромысло лабораторных весов, подергался,
уравновешиваясь, и разборчиво крикнул:
-- Пр-роксима Центавр-р-ра! Р-рубидий! Р-рубидий!
Потом он нахохлился, втянул голову и закрыл глаза пленкой.
По-моему, он дрожал. Стелла быстро сотворила кусок хлеба с повидлом,
отщипнула корочку и поднесла ему под клюв. Попугай не реагировал. Его
явно лихорадило, и чашки весов, мелко трясясь, позвякивали о подставку.
-- По-моему, он больной, -- сказал Дрозд. Он рассеянно взял из рук
Стеллы бутерброд и стал есть.
-- Ребята, -- сказал я, -- кто-нибудь раньше видел в институте
попугаев?
Стелла помотала головой. Дрозд пожал плечами.
-- Что-то слишком много попугаев за последнее время, -- сказал я.
-- И вчера вот тоже...
-- Наверное, Янус экспериментирует с попугаями, -- сказала Стелла.
-- Антигравитация или еще что-нибудь в этом роде...
Дверь в коридор отворилась, и толпой вошли Роман Ойра-Ойра, Витька
Корнеев, Эдик Амперян и Володя Почкин. В комнате стало шумно. Корнеев,
хорошо выспавшийся и очень бодрый, принялся листать заметки и громко
издеваться над стилем. Могучий Володя Почкин, как замредактора,
исполняющий в основном полицейские обязанности, схватил Дрозда за
толстый загривок, согнул его пополам и принялся тыкать носом в газету,
приговаривая: "Заголовок где? Где заголовок, Дроздилло?" Роман
потребовал от нас готовых стихов. А Эдик, не имевший к газете никакого
отношения, прошел к шкафу и принялся с грохотом передвигать в нем разные
приборы. Вдруг попугай заорал: "Овер-рсан! Овер-рсан!" -- и все замерли.
Роман уставился на попугая. На лице его появилось давешнее
выражение, словно его только что осенила необычайная идея. Володя Почкин
отпустил Дрозда и сказал: "Вот так штука, попугай!" Грубый Корнеев
немедленно протянул руку, чтобы схватить попугая поперек туловища, но
попугай вырвался, и Корнеев схватил его за хвост.
-- Оставь, Витька! -- закричала Стелла сердито. -- Что за манера --
мучить животных?
Попугай заорал. Все столпились вокруг него. Корнеев держал его, как
голубя, Стелла гладила по хохолку, а Дрозд нежно перебирал перья в
хвосте. Роман посмотрел на меня.
-- Любопытно, -- сказал он. -- Правда?
-- Откуда он здесь взялся, Саша? -- вежливо спросил Эдик.
Я мотнул головой в сторону лаборатории Януса.
-- Зачем Янусу попугай? -- осведомился Эдик.
-- Ты это меня спрашиваешь? -- сказал я.
-- Нет, это вопрос риторический, -- серьезно сказал Эдик.
-- Зачем Янусу два попугая? -- сказал я.
-- Или три, -- тихонько добавил Роман.
Корнеев обернулся к нам.
-- А где еще? -- спросил он, с интересом озираясь. Попугай в его
руке слабо трепыхался, пытаясь ущипнуть его за палец.
-- Отпусти ты его, -- сказал я. -- Видишь, ему нездоровится.
Корнеев отпихнул Дрозда и снова посадил попугая на весы. Попугай
взъерошился и растопырил крылья.
-- Бог с ним, -- сказал Роман. -- Потом разберемся. Где стихи?
Стелла быстро протараторила все, что мы успели сочинить. Роман
почесал подбородок, Володя Почкин неестественно заржал, а Корнеев
скомандовал:
-- Расстрелять. Из крупнокалиберного пулемета. Вы когда-нибудь
научитесь писать стихи?
-- Пиши сам, -- сказал я сердито.
-- Я писать стихи не могу, -- сказал Корнеев. -- По натуре я не
Пушкин. Я по натуре Белинский.
-- Ты по натуре кадавр, -- сказала Стелла.
-- Пардон! -- потребовал Витька. -- Я желаю, чтобы в газете был
отдел литературной критики. Я хочу писать критические статьи. Я вас всех
раздолбаю! Я вам еще припомню ваше творение про дачи.
-- Какое? -- спросил Эдик.
Корнеев немедленно процитировал:
-- "Я хочу построить дачу. Где? Вот главная задача! Только местный
комитет не дает пока ответ". Было? Признавайтесь!
-- Мало ли что, -- сказал я. -- У Пушкина тоже были неудачные
стихи. Их даже в школьных хрестоматиях не полностью публикуют.
-- А я знаю, -- сказал Дрозд.
Роман повернулся к нему.
-- У нас будет сегодня заголовок или нет?
-- Будет, -- сказал Дрозд. -- Я уже букву "К" нарисовал.
-- Какую "К"? При чем здесь "К"?
-- А что, не надо было?
-- Я сейчас умру, -- сказал Роман. -- Газета называется "За
передовую магию". Покажи мне там хоть одну букву "К"!
Дрозд уставясь в стену, пошевелил губами.
-- Как же так? -- сказал он наконец. -- Откуда же я взял букву "К"?
Была же буква "К"!
Роман рассвирепел и приказал Почкину разогнать всех по местам. Меня
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида