- Что дальше? - злобно спросил Мозес. - Что вы хотите этим сказать,
молодой человек? Уж не хотите ли вы узнать, чем я занимался, когда
вернулся в свой номер?
- Следствие было бы благодарно вам, сударь, - сказал я с чувством.
- Следствие? Мне нет дела до благодарности вашего следствия! Впрочем,
мне нечего скрывать. Вернувшись в свой номер, я немедленно разделся и лег
спать. И спал до тех пор, пока не поднялся этот отвратительный шум и возня
в принадлежащем мне третьем номере. Только природная сдержанность и
сознание того, что я - Мозес, не позволили мне нагрянуть немедленно и
разогнать весь этот сброд с полицией во главе. Но имейте в виду,
сдержанность моя имеет пределы, никаким бездельникам я не позволю...
- Да-да, и будете совершенно правы, - поспешно сказал я. - Еще один,
последний вопрос, господин Мозес.
- Последний! - сказал он, угрожающе потрясая указательным пальцем.
- Не заметили ли вы, в какое примерно время госпожа Мозес покидала
столовую?
Наступила жуткая пауза. Мозес, наливаясь синевой, глядел на меня
вытаращенными мутными глазами.
- Кажется, вы осмеливаетесь предположить, что супруга Мозеса
причастна к убийству? - сдавленным голосом произнес он. Я отчаянно замотал
головой, но это не помогло. - И вы, кажется, осмеливаетесь рассчитывать на
то, что Мозес в этой ситуации будет давать вам какие бы то ни было
показания? Или вы, быть может, полагаете, что имеете дело не с Мозесом,
сударь? Может быть, вы позволили себе вообразить, будто имеете дело с
каким-нибудь одноруким бродягой, укравшим у меня драгоценные золотые часы?
Или, быть может...
Я закрыл глаза. На протяжении последующих пяти минут я услыхал массу
самых чудовищных предположений относительно своих намерений и своих
замыслов, направленных против чести, достоинства, имущества, а также
физической безопасности Мозеса, сударь, не какого-нибудь мерзкого пса,
служащего очевидным рассадником блох, а Мозеса, Альберта Мозеса, сударь,
вы способны понять это или нет?.. К концу этой речи я уже не надеялся
получить сколько-нибудь вразумительный ответ. Я только с отчаянием думал,
что уж до госпожи Мозес мне теперь не добраться никогда. Но получилось
иначе. Мозес вдруг остановился, подождал, пока я открою глаза, и произнес
с невыразимым презрением:
- Впрочем, это смешно - приписывать такой обыкновенной личности столь
хитроумные замыслы. Смешно и недостойно Мозеса. Конечно, мы имеем здесь
дело с элементарной чиновничье-полицейской бестактностью, обусловленной
низким уровнем культурного и умственного развития. Я принимаю ваши
извинения, сударь, и честь имею откланяться. Мало того. Взвесив все
обстоятельства... Я же понимаю, что у вас недостанет благородства оставить
в покое мою жену и избавить ее от ваших нелепых вопросов. Поэтому я
разрешаю вам задать эти вопросы - не больше двух вопросов, сударь! - в
моем присутствии. Немедленно. Следуйте за мной.
Внутренне ликуя, я последовал за ним. Он постучался в дверь госпожи
Мозес и, когда она откликнулась, скрипуче проворковал:
- К вам можно, дорогая? Я не один...
К дорогой было можно. Дорогая в прежней позе возлежала под торшером,
теперь уже полностью одетая. Она встретила нас своей чарующей улыбкой.
Старый хрыч подсеменил к ней и поцеловал ей руку - тут я почему-то
вспомнил, что он, по словам хозяина, лупит ее плеткой.
- Это инспектор, дорогая, - проскрипел Мозес, валясь в кресло. - Вы
помните инспектора?
- Ну как я могла забыть нашего милого господина Глебски? -
откликнулась красавица. - Садитесь, инспектор, сделайте одолжение. Чудная
ночь, не правда ли? Столько поэзии!.. Луна...
Я сел на стул.
- Инспектор делает нам честь, дорогая, - объявил Мозес, - подозревая
нас с вами в убийстве этого Олафа. Вы помните Олафа? Так вот, его убили.
- Да, я уже слыхала об этом, - сказала госпожа Мозес. - Это ужасно.
Милый Глебски, неужели вы действительно подозреваете нас в этом кошмарном
злодеянии?
Мне все это надоело. Хватит, подумал я. К чертовой матери.
- Сударыня, - сказал я сухо. - Следствием установлено, что вчера
примерно в половине девятого вечера вы покидали столовую. Вы, конечно,
подтверждаете это?
Старик негодующе заворочался в кресле, но госпожа Мозес опередила
его.
- Ну, разумеется, подтверждаю, - сказала она. - С какой стати я буду
это отрицать? Мне понадобилось отлучиться, и я отлучилась.
- Насколько я понимаю, - продолжал я, - вы спустились сюда, в ваш
номер, а в начале десятого вновь вернулись в столовую. Это так?
- Да, конечно. Правда, я не совсем уверена относительно времени, я не
смотрела на часы... Но скорее всего, это было именно так.
- Мне бы хотелось, чтобы вы вспомнили, сударыня, видели ли вы
кого-нибудь на пути из столовой и обратно в столовую.
- Да... кажется... - сказала госпожа Мозес. Она наморщила лобик, и я
весь так и напрягся. - Ну конечно! - воскликнула она. - Когда я уже
возвращалась, я увидела в коридоре парочку...
- Где? - быстро спросил я.
- Ну... сразу налево от лестничной площадки. Это был наш бедный Олаф
и это забавное существо... я не знаю, юноша или девушка... Кто он, Мозес?
- Минуточку, - сказал я. - Вы уверены, что они стояли слева от
лестничной площадки?
- Совершенно уверена. Они стояли, держась за руки, и очень мило
ворковали. Я, конечно, сделала вид, будто ничего не заметила...
Вот она, заминочка Брюн, подумал я. Чадо вспомнило, что их могли
видеть перед номером Олафа, и не успело ничего сообразить, а потом
принялось врать в надежде, что как-нибудь да пронесет.
- Я - женщина, инспектор, - продолжала госпожа Мозес. - и я никогда
не вмешиваюсь в дела окружающих. При других обстоятельствах вы бы не
услышали от меня ни слова, но сейчас, мне кажется, я обязана быть вполне
откровенной... Не правда ли, Мозес?
Мозес из своего кресла пробурчал что-то неопределенное.
- И еще, - продолжала госпожа Мозес. - Но это уже, наверное, не имеет
особенного значения... Когда я спускалась по лестнице, мне повстречался
этот маленький несчастный человек...
- Хинкус, - просипел я и откашлялся. У меня что-то застряло в горле.
- Да, Финкус... его, кажется, так зовут... Вы знаете, инспектор, ведь
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида