наверху. Кто-то с силой захлопнул дверь. Кто? Симонэ в это время брился.
Дю Барнстокр спал и, возможно, проснулся именно от этого стука. Хинкус
лежал связанный под столом. Хозяин и Кайса были в кухне. Мозесы были у
себя. Значит, дверью могли хлопнуть либо Олаф, либо Брюн, либо убийца.
Например, двойник Хинкуса... Я бросил кочергу и побежал наверх.
Номер чада был пуст, и я постучался к дю Барнстокру. Чадо, подперев
кулаками щеки, уныло сидело за столом. Дю Барнстокр, закутавшись в
шотландский плед, клевал носом в кресле у окна. Оба они так и вскинулись,
когда я вошел.
- Снимите очки! - резко приказал я чаду, и чадо немедленно
повиновалось.
Да, это была девушка. И прехорошенькая, хотя глаза у нее опухли и
покраснели от слез. Подавив вздох облегчения, я сел напротив и сказал:
- Вот что, Брюн. Перестаньте запираться. Лично вам ничего не грозит.
Я не считаю вас убийцей, так что можете не врать. В девять часов десять
минут госпожа Мозес видела вас с Олафом здесь... в коридоре, у дверей его
номера. Вы сказали мне неправду. Вы расстались с Олафом не у дверей
столовой. Где вы с ним расстались? Где, когда и при каких обстоятельствах?
Некоторое время она смотрела на меня, губы ее дрожали, покрасневшие
глаза снова наполнились слезами. Потом она закрыла лицо ладонями.
- Мы были у него в номере, - сказала она.
Дю Барнстокр жалобно застонал.
- Нечего стонать, дядя! - сказала Брюн, немедленно рассвирепев. -
Ничего непоправимого не произошло. Мы целовались, и было довольно весело,
только холодно, потому что у него все время было открыто окно. Я не помню,
сколько времени все это продолжалось. Помню, он вытащил из кармана что-то
вроде ожерелья, какие-то бусы, и все хотел надеть мне на шею, но тут
раздался грохот, и я сказала: "Слушайте - лавина!" И он вдруг отпустил
меня и схватился за голову, как будто что-то вспомнил... Знаете, как люди
хватаются за голову, когда что-то вспоминают, что-то важное... Это длилось
буквально несколько секунд. Он бросился к окну, но сейчас же вернулся,
схватил меня за плечи и буквально выкинул в коридор. Я чуть не грохнулась,
а он сразу же с силой захлопнул за мной дверь. При этом он ничего не
говорил, только выругался шепотом, и еще я помню, как он повернул ключ в
замке. Больше я его не видела. Я дико разозлилась, потому что он поступил
по-хамски, да еще обругал меня, и поэтому я сразу пошла к себе и
напилась...
Дю Барнстокр снова застонал.
- Так, - сказал я. - Он схватился за голову, словно что-то вспомнил,
и кинулся к окну... Может быть, его кто-нибудь позвал?
Брюн затрясла головой.
- Нет. Я ничего не слышала, только шум обвала.
- И ушли вы сразу же? Не задерживались у дверей ни на секунду?
- Сразу же. Я дико разозлилась.
- Хорошо. А как развивались действия после того, как вы с ним вышли
из столовой? Повторите снова.
- Он сказал, что хочет мне что-то показать, - заговорила она, нагнув
голову. - Мы вышли в коридор, и он потянул меня к себе в номер. Я,
конечно, сопротивлялась... ну, в общем, мы дурачились. Потом, когда мы уже
стояли у его дверей...
- Стоп. В прошлый раз вы сказали, что видели Хинкуса.
- Да, видели. Сразу, как только мы вышли в коридор. Он как раз в этот
момент сворачивал из коридора на лестницу.
- Так. Продолжайте.
- Когда мы уже стояли у дверей Олафа, появилась эта Мозесиха. Она,
конечно, сделала вид, что нас не заметила, но мне стало неловко...
Противно, когда шляются вокруг и пялят на тебя глаза. Н-ну... и мы зашли в
номер к Олафу.
- Понятно. - Я покосился на Барнстокра. Старик сидел, возведя очи
горе. Так ему и надо. Вечно эти дядюшки воображают, будто у них под
крылышком произрастают ангелочки. А эти ангелочки тем временем векселя
подделывают. - Ну, ладно. Вы что-нибудь пили у Олафа?
- Я?
- Меня интересует, что пил Олаф.
- Ничего. Мы не пили - ни он, ни я.
- Теперь так... гм... Вы не заметили... м-м... Вы не заметили
какого-нибудь странного запаха?
- Нет. Там был очень чистый, свежий воздух.
- Я не о комнате. Черт возьми, когда вы целовались, вы не заметили
чего-нибудь странного? Странного запаха, я имею в виду...
- Ничего я такого не заметила, - сказала Брюн сердито.
Некоторое время я пытался поделикатнее сформулировать следующий
вопрос, потом отчаялся и спросил напрямик:
- Есть предположение, что Олафа перед убийством отравили медленно
действующим ядом. Вы не заметили ничего такого, что подтверждало бы это
предположение?
- А что такого я могла заметить?
- Обычно заметно, когда человек плохо себя чувствует, - пояснил я. -
Особенно это заметно, если на ваших глазах он чувствует себя все хуже и
хуже.
- Ничего такого не было, - решительно сказала Брюн. - Он чувствовал
себя прекрасно.
- Свет вы не зажигали?
- Нет.
- А из того, что он говорил, вы не помните ничего странного?
- Я вообще ничего не помню, что он там говорил, - ответила Брюн тихо.
- Это был обычный треп. Шуточки, остроты, хохмы... Про мотоциклы мы с ним
говорили, про лыжи. По-моему, он был хороший механик. Во всех двигателях
разбирался...
- И он не показал вам ничего интересного? Он ведь собирался вам
что-то показать...
- Да нет, конечно. Вы что - не понимаете? Это было просто так
сказано... ну, для трепа...
- Когда случился обвал, вы сидели или стояли?
- Стояли.
- Где?
- У самых дверей. Мне уже надоело, и я собиралась уходить. И тут он
стал напяливать на меня это ожерелье...
- А вы уверены, что он кинулся от вас именно к окну?
- Н-ну, как вам сказать... Он схватился за голову, повернулся ко мне
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида