- "Беда приходит в полночь", - Сказал Виктор.
- Вот-вот. Дайте почитать.
- Не дам. Нету, - решительно сказал Виктор. - А если бы и бы-
ла, все равно не дал бы. Вы бы мне ее всю засморкали. Да и не по-
няли бы там ничего.
- Почему это - не понял бы? - Осведомился Павор с возмущением.
- Там у вас, говорят, из жизни гомосексуалистов, чего же тут не
понять?
- Сами Вы... - Сказал Виктор. - Давайте лучше джину выпьем.
Вам с водой?
Павор чихнул, заворчал, в отчаянии оглядел комнату, закинул
голову и снова чихнул.
- Башка болит, - пожаловался он. - Вот здесь... А где Вы были?
Говорят, встречались с читателями. С местными. С местными гомо-
сексуалистами?
- Хуже, - сказал Виктор. - Я встречался с местными вундеркин-
дами. Вы знаете, что такое акселерация?
- Акселерация? Это что-то связанное с преждевременным
созреванием? Слыхал. Об этом одно время шумели, но потом в нашем
департаменте создали комиссию, и она доказала, что это есть ре-
зультат личной заботы господина президента о подрастающем поколе-
нии львов и мечтателей, так что все стало на свои места. Но я-то
знаю, о чем Вы говорите, я этих местных вундеркиндов видел. Упаси
бог от таких львов, ибо место им в кунсткамере.
- А может быть, это нам с Вами место в кунсткамере? - Возразил
Виктор.
- Может быть, - согласился Павор. - Только акселерация здесь
не при чем. Акселерация - дело биологическое и физиологическое.
Возрастание веса новорожденных, потом они вымахивают метра на
два, как жирафы и в двенадцать лет уже готовы размножаться. А
здесь - система воспитания, детишки самые обыкновенные, а вот
учителя у них...
- Что - учителя?
Павор чихнул.
- А вот учителя - необыкновенные, - сказал он гнусаво.
Виктор вспомнил директора гимназии.
- Что же в здешних учителях необыкновенного? - Спросил он. Что
они ширинку забывают расстегнуть?
- Какую ширинку? - Спросил Павор, озадаченно воззрившись на
Виктора. - У них и ширинок-то никаких нет.
- А еще что? - Спросил Виктор.
- В каком смысле?
-Что у них еще необыкновенного?
Павор долго сморкался, а Виктор посасывал джин и смотрел на
него с жалостью.
- Ни черта, я вижу, Вы не знаете, - сказал Павор, разглядывая
засморканный платок. - Как справедливо утверждает господин прези-
дент, главное свойство наших писателей - это хроническое незнание
жизни и оторванность от интересов нации... Вот вы здесь уже боль-
ше недели. Были Вы где-нибудь, кроме кабака и санатория? Говорили
Вы с кем-нибудь, кроме этой пьяной скотины Квадриги? Черт знает,
за что Вам деньги платят...
- Ну, ладно, хватит, - сказал Виктор. - Хватит с меня и газет.
Тоже мне - критик в соплях, учитель без ширинки!
- А-а, не любите? - Сказал Павор с удовлетворением. - Так и
быть, не буду... Расскажите, как Вы встречались с вундеркиндами.
- Да, ну что там рассказывать, - сказал Виктор. - Вундеркинды
как вундеркинды...
- А все-таки?
- Ну, я пришел. Задали мне несколько вопросов. Интересные воп-
росы, вполне взрослые... - Виктор помолчал. - В общем, если гово-
рить честно, мне там здорово всыпали...
- А какие вопросы? - Спросил Павор. Он смотрел на Виктора с
искренним интересом, и, кажется с сочувствием.
- Дело не в вопросах, - вздохнул Виктор. - Если говорить отк-
ровенно, меня больше всего поразило, что они как взрослые, да еще
не просто как взрослые, а как взрослые высокого класса... Адское
какое-то, болезненное несоответствие... - Павор сочувственно ки-
вал. - Словом, плохо мне там было, - сказал Виктор. - Неохота
вспоминать.
- Понятно, - сказал Павор. - Не Вы первый, не Вы последний.
Должен вам сказать, что родители 12-ти летнего ребенка, это всег-
да существа довольно жалкие, обремененные кучей забот. Но здешние
родители - это что-то особенное. Они мне напомнили тылы оккупаци-
онной армии в районе активных партизанских действий... Ну, а о
чем Вас все-таки спрашивали?
- Да, спрашивали, что такое прогресс, - сказал Виктор горест-
но. - А по ихнему прогресс - это очень просто. Загнать нас всех в
резервации, чтобы не путались под ногами, а самим на свободе изу-
чать Зурзмансора и Шпенглера. Такое у меня, во всяком случае,
впечатление.
- Что же, очень даже может быть, - сказал Павор. - Каков поп,
таков и приход... Вот Вы говорите акселерация, Зурзмансор... А вы
знаете, что говорит по этому поводу нация?
- Кто-кто?
- Нация!... Она говорит, что все беды от мокрецов. Дети свих-
нулись от мокрецов...
- Это потому, что в городе нет евреев, - заметил Виктор. Потом
он вспомнил мокреца, который пришел в зал, и как дети встали, и
какое лицо было у Ирмы. - Вы это серьезно? - Спросил он.
- Это не я, - сказал Павор. - Это голос нации. Войс попули.
Киски из города сбежали, а детишки обожают мокрецов, шляются к
ним в лепрозорий, днюют и ночуют там, отбились от рук, никого не
слушаются. Воруют у родителей деньги и покупают книги... Говорят,
сначала родители очень радовались, что дети не рвут штанов, лазая
по заборам, а тихо сидят дома и почитывают книжки. Тем более, что
погода плохая. Но теперь уже все видят, к чему это привело и кто
это затеял. Теперь уже никто больше не радуется. Однако мокрецов
по старинке боятся и только рычат им вслед...
Голос нации, подумал Виктор. Голос Лолы и господина бургомист-
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида