имеющими определенную плотность... но мы можем узнать их по их
преходящим отображениям; и так как в бесконечном пространстве
имеется достаточное количество атомов для создания этих
отображений, то они и появляются перед нами... и помогают нам
понять, что представляют собой эти счастливые, бессмертные существа"
[198, кн. I, гл. XVIII].
"Когда посвященный", - говорит со своей стороны Элифас
Леви, - "становится совершенно светоносным, он сообщается и при
желании, силой воли управляет магнетическими вибрациями
астрального света... Трансмутируемыми в человеческий свет в момент
зачатия он (свет) становится первым покровом души; в сочетании с
тончайшими флюидами он формирует эфирное тело или звездный
фантом, который полностью освобождается только в момент смерти".
Проецировать это эфирное тело на любое расстояние;
придавать ему большую объективность и осязаемость
путем конденсирования вокруг его флюидической формы
воли изначальной субстанции, является величайшей
тайной адептов магии.
Теургическая магия является последним проявлением
оккультной психологической науки. Академики отвергают
ее, как бред больного ума, или клеймят ее, как позорное
шарлатанство. Мы решительно отказываем им в праве
высказывать свое мнение по вопросу, исследованием
которого они никогда не занимались. Их настоящий
уровень знания дает им не больше прав судить о магии и
спиритизме, чем островитянину с Фиджи высказывать свое
мнение о трудах Фарадея или Агассиза. Все что они могут
когда-нибудь сделать, это исправить ошибки предыдущего
дня. Почти три тысячи лет тому назад, еще до Пифагора,
древние философы утверждали, что свет имеет вес,
следовательно, он - материален, и что свет является
силой. Корпускулярная теория, благодаря некоторым
ошибкам Ньютона, была осмеяна, а волновая теория,
провозглашавшая свет невесомым, принята. А сейчас мир
потрясен мистером Круксом, который взвесил свет в своем
радиометре! Пифагорейцы придерживались мнения, что ни
солнце, ни звезды не являются источниками света и тепла,
и что первое есть лишь агент, но современные школы учат
обратному.
То же можно сказать и относительно ньютоновского
закона гравитации. Следуя строго доктрине пифагорейцев,
Платон считал, что гравитация не просто закон магнитного
притяжения меньших тел к большим, но магнитное
отталкивание подобных и притяжение противоположных.
"Соединенные вместе вещи", - говорит он, - "противоположные
по природе своей, естественно враждуют и отталкиваются друг от
друга".
То, что отталкивание неизбежно проистекает от
несхожести между телами, нельзя принять за основу,
просто когда имеет место природный антагонизм тел,
соединенных вместе, они отталкиваются друг от друга.
Исследования Барта и Швейгера не оставляют почти
никаких сомнений в том, что древние были хорошо
знакомы с взаимным притяжением между железом и
магнитом, так же как и с отрицательными и
положительными полюсами электричества, под любыми
названиями, которыми они могли их называть. Взаимная
магнитная связь между орбитами планет, которые все
являются магнитами, была для них установленным фактом,
и аэролиты не только назывались ими магнитными
камнями, но использовались в мистериях в тех целях, для
которых мы теперь употребляем магниты. Поэтому, когда
профессор А. М. Мэйер из Института технологии Стивенса
заявил в 1872 г. в Научном Клубе в Яле, что земля является
большим магнитом и что
"при каждом волнении на поверхности солнца магнетизм земли
претерпевает глубокое нарушение равновесия, порождающее
судорожное дрожание магнитов в наших обсерваториях и производящее
грандиозные вспышки северного сияния, полыхающее пламя которого
пляшет в ритме с вибрацией",
- он только изложил вновь на хорошем английском
языке то, что преподавалось на добром дорическом языке
неисчислимые столетия до того, как первый христианский
философ появился на свет.
Чудеса, совершаемые служителями теургической
магии, настолько достоверны и их очевидность, - если
свидетельства людей вообще чего-нибудь стоят, -
настолько ошеломляюща, что вместо того, чтобы признать,
что языческие теургисты далеко превзошли в чудесах
христианских, сэр Дэвид Брюстер благоговейно признает
за первыми большие успехи в физике, а во всем, что
касается естествознания наука оказывается в весьма
неприятном положении между двух огней. Она или должна
признать, что древние физики обладали большим знанием,
чем их современные представители, или что в природе
существует нечто, выходящее за рамки физической науки и
что дух обладает силами, которые и не снились нашим
философам.
"Ошибку, сделанную нами в науке, развитием которой мы
специально занимались", - говорит Бульвер-Литтон, - "часто можно
увидеть лишь благодаря свету, пролитому другой наукой, развитием
которой занимался кто-то другой" [25].
Ничто не может быть так легко объяснено, как высшие
возможности магии. Благодаря свету, излучаемому
магнетическим океаном вселенной, чьи электроволны
связывают весь космос воедино, и в своем непрестанном
движении пронизывают каждый атом и молекулу
беспредельного творения, ученики месмеризма, - какими
бы незначительными их исследования ни были, -
постигают альфу и омегу великой мистерии. Только
Пирамида