комбинациях. Ее собственный, совершенный,
животворящий дух повинуется всемирному тяготению,
которое притягивает его к центральному духовному солнцу,
из которого он вначале возник, о котором мы имеем
смутное представление и который известен нам под именем
Бога.
"И небо было видимо в семи кругах и планеты появились со всеми
своими знаками, в форме звезд, и звезды делились и множились по
законам, которые были в них, и их вращение было связано с воздухом и
порождалось круговращением через посредство божественного духа".
Мы бросаем вызов каждому, кто укажет хоть одну
сторону в труде Гермеса, доказывающую его виновность в
итоговом абсурде Римской церкви, приписывающей себе
геоцентрическую теорию и то, что небесные тела были
созданы для наших потребностей и удовольствия и мы
были достойны того, чтобы единственный сын Божий
снизошел на эту песчинку космоса и умер, искупив наши
грехи! Мистер Проктор говорит нам о жидкой
непостоянной оболочке из незастывшего вещества,
содержащей в себе "вязкий пластический океан", внутри
которого "находится другой, внутренний, вращающийся
плотный глобус". Со своей стороны мы обращаемся к
"Академической магии" Евгения Филалета, изданной в
1650 г. и на стр. 12 мы найдем следующие строки,
являющиеся цитатами из Трисмегиста:
"Гермес утверждал, что вначале Земля походила на булькающую,
зыблющуюся, желеобразную массу; она была ничем иным, как водой,
затвердевшей в процессе созревания и под воздействием божественного
духа; cum adhuc (говорит он) Terra tremuta esset, Lucente sole compacta esto".
В том же самом труде Филалет повествует своим
необычным, символическим стилем:
"Земля невидима... для моей души это так, более того глаз человека
никогда не видел Землю и не может быть она видима без особого
искусства. Сделать этот элемент невидимым, есть величайший секрет
магии... что касается этого загрязненного огромного тела, по которому
мы ходим, то это компост, но не Земля, но он содержит Землю в себе...
одним словом все элементы видимы, кроме одного, а именно Земли, и
когда ты достигаешь такой степени совершенства, чтобы узнать почему
Бог сделал Землю невидимой, у тебя будет великолепный прообраз, по
которому можно познать Самого Бога, каким образом Он видим, каким
невидим" [241, с. 11].
За столетия до появления ученых девятнадцатого века
мудрецы Востока с такими словами обращались к
невидимому божеству: "всемогущей руки Твоей, создавшей
мир из необразного вещества" ["Премудрости
Соломона", XI, 18]. В этих словах заключено гораздо
больше того, что бы мы хотели объяснить, но мы желаем
сказать, что тайна достойна поиска и, возможно в этой
бесформенной материи, в до-адамической земле кроется
"потенция", с которой господа Тиндаль и Гёксли были бы
рады познакомиться.
Но чтобы снизойти от целого к частному, от древней
теории эволюции планет к эволюции растительной и
животной жизни, в противовес теории об особом
сотворении, как назовет Проктор следующие слова
Гермеса, как не предварение современной теории об
эволюции видов?
"Когда Бог наполнил свои могущественные руки всем тем, что
существует в природе в том, что ее окружает, затем, сжав их плотно, он
сказал: "Прими от меня, о, священная Земля! этому предназначено быть
матерью всего, чего бы ты не попросила" и тотчас открыв такие руки,
какие подобает иметь Богу, он бросил вниз все, что было необходимо
для сотворения вещей".
Здесь мы имеем первичную материю, заключающую в
себе "обещание и потенциальную возможность любой
будущей формы жизни", и земля объявляется
предназначенной матерью всего, что отныне будет
рождаться из ее чрева.
Более определенно выражается Марк Антоний в беседе
с самим собой:
"Природа вселенной не имеет большей радости, как изменять все
существующее и являть его в разных формах. Это ее фантазия сыграть
одну игру и начать другую. Материя лежит пред ней, как кусок воска и
она придает ему различные формы и очертания. Сейчас она создала
птицу, затем из птицы - животное, теперь цветок, потом лягушку, и
она наслаждается своими магическими превращениями, как люди
своими собственными фантазиями" [241].
Раньше, чем кто-либо из современных учителей
задумался об эволюции, древние учили нас через Гермеса,
что ничто не возникает в природе внезапно, что она
никогда не развивается скачками и рывками, что все в ее
работе неторопливо, гармонично и там ничто не является
неожиданностью - даже жестокая смерть.
Медленное развитие из предшествующих форм было
доктриной розенкрейцеров-иллюминатов. Tres Matres
показали Гермесу таинственный успех их работы, прежде
чем они снизошли и открылись средневековым алхимикам.
Теперь на языке Гермеса эти три матери являются
символом света, тепла и электричества или магнетизма,
последние два, являются изменчивыми, также как и все
силы или агенты, которые имеют определенное место в
современном "соотношении сил". Синезий упоминает
каменные книги, найденные им в храме Мемфиса, на
которых было выгравировано следующее изречение:
"Одно естество блаженствует в другом, одно превосходит другое,
одно подчиняет другое, но все они едины".
Постоянное движение, присущее материи, выражено в
изречении Гермеса: "Действие есть жизнь Пта"; и Орфей
называет природу ??????????? ?????, "мать, которая
создает множество вещей", или гениальная, затейливая,
Пирамида