чувства предмета и восприятие того, что свойственно
воспринимать лишь ему, иначе говоря, восприятие им
предмета смежного чувства и восприятие своего предмета:
в отношении цвета решает зрение, а не вкус, в отношении
же вкушаемого-вкус, а не зрение; причем ни одно из этих
чувств никогда не свидетельствует нам в одно и то же
время об одном и том же предмете, что он таков и вместе
с тем не таков. Да и в различное время [чувство
обманывается] не относительно самого свойства, а только
относительно того, у чего оно оказалось. Я имею в виду,
например, что то же самое вино, если изменится оно само
или лицо, принимающее его, может показаться то сладким,
то несладким; но само сладкое, каково оно, когда оно
есть, никогда не менялось, а о нем всегда высказываются
правильно, и то, что должно быть сладким, необходимо
будет таковым. Но именно эту необходимость отвергают все
эти учения: подобно тому как для них нет сущности чего
бы то ни было, так и ничего, по их мнению, не бывает по
необходимости: ведь с тем, что необходимо, дело не может
обстоять и так и иначе, а потому если что-то существует
по необходимости, то оно не может быть таковым и [вместе
с тем] не таковым.
Вообще если существует одно лишь чувственно
воспринимаемое, то не было бы ничего, если бы не было
одушевленных существ, ибо тогда не было бы чувственного
восприятия. Что в таком случае не было бы ни чувственно
воспринимаемых свойств, ни чувственных восприятий - это,
пожалуй, верно (ибо они суть то или другое состояние
того, кто воспринимает), но чтобы не существовали те
предметы, которые вызывают чувственное восприятие, хотя
бы самого восприятия и не было, - это невозможно. Ведь
чувственное восприятие, конечно же, не воспринимает
самого себя, а имеется и нечто иное помимо восприятия,
что необходимо первее его, ибо то, что движет по
природе, первее движимого, и дело не меняется от того,
соотносят их друг с другом или нет.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
И среди тех, кто убежден в правильности таких
воззрений, и тех, кто только говорит о них, некоторые
испытывают вот какое сомнение: они спрашивают, кто же
судит о том, кто в здравом уме, и кто вообще правильно
судит о каждой вещи. Испытывать такого рода сомнения-это
все равно что сомневаться в том, спим ли мы сейчас или
бодрствуем. А смысл всех подобных сомнений один и тот
же. Те, кто их испытывает, требуют для всего
обоснования; ведь они ищут начало и хотят его найти с
помощью доказательства, хотя по их действиям ясно, что
они в этом не убеждены. Но, как мы сказали, это их беда:
они ищут обоснования для того, для чего нет обоснования;
ведь начало доказательства не есть [предмет]
доказательства.
Их легко можно было бы в этом убедить (ведь постичь это
нетрудно); но те, кто ищет в рассуждении лишь
[словесного] одоления, ищут невозможного, ибо они
требуют, чтобы указали им на противоположное, тогда как
они с самого начала говорят противоположное. Если же не
все есть соотнесенное, а кое-что существует и само по
себе, то уже не все, что представляется, может быть
истинным; в самом деле, то, что представляется,
представляется кому-нибудь, а потому тот, кто говорит,
что все представляемое истинно, все существующее
признает соотнесенным. Поэтому те, кто ищет в
рассуждении лишь [словесного] одоления, а вместе с тем
требует поддержки своих положений, должны принимать в
соображение, что то, что представляется, существует не
[вообще], а лишь для того, кому оно представляется,
когда, как и в каких условиях оно представляется. Если
же они хотя и будут поддерживать свои положения, но не
таким именно образом, то скоро окажется, что они сами
себе противоречат. Действительно, одно и то же может
казаться на вид медом, а на вкус нет, и так как у нас
два глаза, то для каждого в отдельности оно может иметь
не один и тот же вид, если оба видят не одинаково. Тем,
кто по упомянутым прежде причинам признает истинным все,
что представляется, и на этом основании утверждает, что
все одинаково ложно и истинно (ведь не всем вещь
представляется одной и той же и даже одному и тому же
человеку - не всегда одной и той же, а часто в одно и то
же время имеются о ней противоположные представления;
так, если заложить палец за палец, то осязание принимает
за две вещи то, относительно чего зрение показывает, что
это одна вещь), [мы ответим: да], но представляемое не
одинаково ложно и истинно для одного и того же
восприятия одним и тем же чувством при одних и тех же
условиях и в одно и то же время; так что с этими
[оговорками] представляемое будет, можно сказать,
истинно. Но быть может, поэтому тем, кто высказывается
упомянутым образом не в силу сомнений, а только ради
того, чтобы говорить, приходится утверждать, что это вот
представляемое не вообще истинно, а истинно для этого
вот человека. И, как уже было сказано раньше, им
приходится признавать все [существующее] соотнесенным и
зависящим от мнения и чувственного восприятия, так что
ничто, мол, не возникло и ничто не будет существовать,
Пирамида