Однако в наибольшее затруднение поставил бы вопрос,
какое же значение имеют эйдосы для чувственно
воспринимаемых вещей - для вечных, либо для возникающих
и преходящих. Дело в том, что они для этих вещей не
причина движения или какого-либо изменения. А с другой
стороны, они ничего не дают ни для познания всех
остальных вещей (они ведь и не сущности этих вещей,
иначе они были бы в них), ни для их бытия (раз они не
находятся в причастных им вещах). Правда, можно бы было,
пожалуй, подумать, что они причины в том же смысле, в
каком примешивание к чему-то белого есть причина того,
что оно бело. Но это соображение - высказывал его
сначала Анаксагор, а потом, разбирая трудности, Евдокс и
некоторые другие - слишком уж шатко, ибо нетрудно
выдвинуть против такого взгляда много доводов,
доказывающих его несостоятельность.
Вместе с тем все остальное не может происходить из
эйдосов ни в одном из обычных значений "из" . Говорить
же, что они образцы и что все остальное им причастно,-
значит пустословить и говорить поэтическими
иносказаниями. В самом деле, что же это такое, что
действует, взирая на идеи? Ведь можно и быть, и
становиться [сходным] с чем угодно, не подражая образцу;
так что, существует ли Сократ или нет, может появиться
такой же человек, как Сократ; и ясно, что было бы то же
самое, если бы существовал вечный Сократ.
Или должно было бы быть множество образцов для одного и
того же, а значит, и множество его эйдосов, например,
для "человека" - "живое существо" и "двуногое", а вместе
с тем еще и сам-по-себе-человек. Далее, эйдосы должны
были бы быть образцами не только для чувственно
воспринимаемого, но и для самих себя, например род - как
род для видов; так что одно и то же было бы и образцом,
и уподоблением. Далее, следует, по-видимому, считать
невозможным, чтобы отдельно друг от друга существовали
сущность и то, сущность чего она есть; как могут поэтому
идеи, если они сущности вещей, существовать отдельно от
них?
Между тем в "Федоне" говорится таким образом, что
эйдосы суть причины и бытия и возникновения [вещей] и
однако, если эйдосы и существуют, то все же ничего не
возникло бы, если бы не было того, что приводило бы в
движение. С другой стороны, возникает многое другое,
например дом и кольцо, для которых, как они утверждают,
эйдосов не существует. Поэтому ясно, что и то, идеи
чего, по их утверждению, существуют, может и быть и
возникать по таким же причинам, как и только что
указанные вещи, а не благодаря идеям. Но впрочем,
относительно идей можно и этим путем, и с помощью более
основательных и точных доводов привести много
[возражений], подобных [только что] рассмотренным.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
После того как мы выяснили относительно идей, уместно
вновь рассмотреть выводы, которые делают о числах те,
кто объявляет их отдельно существующими сущностями и
первыми причинами вещей. Если число есть нечто самосущее
(physis) и его сущность, как утверждают некоторые, не
что иное, как число, то (1) необходимо, чтобы одно из
них было первым, другое - последующим и чтобы каждое
отличалось от другого по виду, так что либо [а] это
свойственно прямо всем единицам и ни одна единица не
сопоставима ни с какой другой, либо [б] все единицы
непосредственно следуют друг за другом и любая
сопоставима с любой,- таково, говорят они,
математическое число (ведь в этом числе ни одна единица
ничем не отличается от другой) либо [в] одни единицы
сопоставимы, а другие нет (например, если за "одним"
первой следует двойка, затем тройка и так остальные
числа, а единицы сопоставимы в каждом числе, например:
единицы в первой двойке - с самими собой, и единицы в
первой тройке - с самими собой, и так в остальных
числах; но единицы в самой-по-себе-двойке несопоставимы
с единицами в самой-по-себе-тройке, и точно так же в
остальных числах, следующих одно за другим. Поэтому и
математическое число счисляется так: за "одним" следует
"два" через прибавление к предыдущему "одному" другого
"одного", затем "три" через прибавление еще "одного", и
остальные числа таким же образом. Число же,
[принадлежащее к эйдосам], счисляется так: за "одним"
следуют другие "два" без первого "одного", а тройка -
без двойки, и остальные числа таким же образом). Или (2)
один род чисел должен быть таким, как обозначенный
вначале, другой - таким, как о нем говорят математики,
третий - таким, как о нем было сказано в конце.
И кроме того, эти числа должны либо существовать
отдельно от вещей, либо не существовать отдельно, а
находиться в чувственно воспринимаемых вещах (однако не
так, как мы рассматривали вначале а так, что чувственно
воспринимаемые вещи состоят из чисел как их составных
частей), либо один род чисел должен существовать
отдельно, а другой нет.
Пирамида