или в энергию но совершенно.
2.
Происхождение зла. -
Мировые законы. -
Карма
Если миф о восстании и падении Люцифера рассматривать в
применении к духовной истории Шаданакара, он потеряет смысл.
Никаких событий в метаистории нашей планеты, которые могли бы
быть отражены в событиях этого мифа, не совершалось никогда.
Совершилось однажды, весьма давно, нечто иное, о чем
воспоминания, хотя и очень искаженные, сохранились в некоторых
других мифах, например - в сказании о бунте титанов. Об этом,
впрочем, предстоит говорить подробнее в другой связи. Что же до
легенд, связанных с восстанием и падением Люцифера, то эти
события совершились некогда в плане вселенском, в превышающих
все категории нашего разума масштабах той макробрамфатуры,
которая объемлет Вселенную. Совершилось то, что, будучи
переведено духовидцами древности в плоскость эпохальных
человеческих понятий, отлилось в этот миф. Эпохальные понятия
отмерли, масштабы наших представлений расширились неизмеримо, и
если теперь мы хотим уловить в этом мифе бессмертное и истинное
семя идеи, мы должны пренебречь всем эпохальным, внесенным в
него, и остановиться лишь на одном центральном факте, им
утверждаемом.
Естественно, что сознание даже мудрейших в те времена
отстояло от теперешних представлений об объемах и структуре
Вселенной так далеко, что ведение вселенского, просачивавшееся
в их сознание благодаря усилиям невидимых друзей их сердца,
сдавливалось, стискивалось в тесном объеме их эмпирического
опыта, их сильного, но не обогащенного и не истончившегося ума.
Впрочем, мало чем легче и задачи того, кто ныне пытается
выразить в человеческих понятиях и словах хоть отзвук
вселенской тайны о восстании так называемого Денницы. Такая
попытка состояла бы из двух стадий: в выискивании в океане
наших понятий именно тех, которые ближе других к отражению этой
запредельной реальности - во-первых; в выискивании в океане
нашего языка таких словосочетаний, которые в состоянии хоть
сколько-нибудь отразить, в свою очередь, эти ускользающие
понятия - во-вторых. Но такая работа связана с органическим
ростом личности и ее вселенского опыта. Ее нельзя форсировать
по собственной прихоти. Я чувствую себя находящимся лишь в
начале этой работы. Поэтому говорить что-либо о вселенских
событиях этого порядка я не могу, кроме обнаженной констатации
некогда совершившегося факта: в незапамятной глубине времен
некий дух, один из величайших, называемый нами Люцифером или
Денницей, выражая неотъемлемо присущую каждой монаде свобод
выбора, отступил от своего Творца ради создания другой
вселенной по собственному замыслу. К нему примкнуло множество
других монад, больших и малых. Создание ими другой вселенной
началось в пределах этой. Они пытались создавать миры, но эти
миры оказывались непрочны и рушились, потому что, восстав,
богоотступнические монады этим самым отвергли любовь -
единственный объединяющий, цементирующий принцип.
Вселенский план Провидения ведет множество монад к высшему
единству. По мере восхождения их по ступеням бытия формы их
объединений совершенствуются, любовь к Богу и между собой
сближает их все более. И когда каждая из них погружается в
Солнце Мира и со-творит Ему - осуществляется единство
совершеннейшее: слияние с Богом без утраты своего неповторимого
Я.
Вселенский замысел Люцифера противоположен. Каждая из
примкнувших к нему монад - только временная его союзница и
потенциальная его жертва. Каждая демоническая монада, от
величайших до самых малых, лелеет мечту - стать владыкою
Вселенной: гордыня подсказывает ей, что потенциально сильнее
всех - именно она. Ею руководит своего рода "категорический
императив", выражаемый до некоторой степени формулой: есмь Я и
есть не-Я; все не-Я должно стать мною, другими словами, все и
все должны быть поглощены этим единственным, абсолютно
самоутверждающимся Я. Бог отдает Себя; противобожеское начало
стремится вобрать в себя все. Вот почему оно есть, прежде
всего, вампир и тиран, и вот почему тираническая тенденция не
только присуща любому демоническому Я, но составляет
неотъемлемую его черту.
Поэтому демонические монады объединяются временно между
собой, но, по существу, они соперники не на жизнь, а на смерть.
С захватом локальной власти их группою скоро вскрывается это
противоречие, начинается взаимная борьба и побеждает
сильнейший.
Трагичность для демонов хода космической борьбы
обусловлена еще и тем, что Господь творит новые и новые монады,
демоны же неспособны сотворить ни одной, и соотношение сил
непрерывно увеличивается не в их пользу. Новых отпадений не
совершается и не совершится больше никогда, этому есть
абсолютные гарантии, и я глубоко сожалею, что исключительная
трудность этой проблемы не позволяет мне найти нужный ряд
понятий для того, чтобы изложить ее сколько-нибудь
вразумительно. Во всяком случае, все демонические монады -
очень древнего происхождения, все они - давние участники
великого восстания. Правда, совершались и позже, совершаются и
теперь - не отпадения, а нечто, внешне схожее:
высокосознательное существо, иногда даже целая группа их,
временно противопоставляют себя Провиденциальной воле. Но этот
богоборческий выбор совершается не самою монадою, а низшим Я,
душевным, ограниченным сознанием. Поэтому богоборческая
деятельность его протекает не в духовном мире, но в
материальных мирах, подвластных, по воле самих же демонов,
закону возмездия. Этим самым бунт оказывается заранее обречен,
Пирамида