предки-шаманы. (Между прочим, семейные корни обозначаются словом "кость":
говорится "от кости N" в значении "потомок N".)71 Скелет птицы является
вариантом той же концепции; с одной стороны, первый шаман родился от связи
орла и женщины, с другой же - сам шаман пытается превратиться в птицу и
летать, а по сути он является птицей настолько, насколько, как птица, имеет
доступ к высшим сферам. В том случае, когда этот скелет - или маска -
превращает шамана в другое животное (оленя и т. п.), мы имеем дело с подобной
теорией72, поскольку животное - мифический предок - является как бы
неисчерпаемой маткой жизни вида, узнаваемой в костях этих животных. Мы
сомневаемся, следует ли говорить здесь о тотемизме. Речь идет, скорее, о
мифических связях между человеком и его дичью - фундаментальных связях для
первобытных охотников; это хорошо освещено в последних работах Фридриха
(Friedrich) и Мейли (Meuli).
Возрождение из костей
Веру в то, что убитое животное может возродиться из костей, мы встречаем не
только в Сибири. Фрэзер уже зафиксировал несколько американских примеров73.
Согласно Фробениусу, этот мифико-ритуальный мотив еще жив у арандов, племен
из глубинки Южной Америки, африканских хамитов и бушменов74. Фридрих
дополнил и объединил африканские факты75, справедливо считая их выражением
пастушеской духовности. Этот мифико-ритуальный комплекс сохранился, впрочем,
и в более развитых культурах, в самом сердце религиозной традиции или в форме
сказок76. Гагаузская легенда рассказывает о том, как Адам, чтобы дать женам
сыновей, собрал кости различных животных и попросил Бога, чтобы он их
оживил77. В одной армянской сказке охотник попадает на свадьбу духов леса.
Приглашенный к пиршеству, он воздерживается от яств, но уносит с собой
доставшееся ему ребро быка. Впоследствии, собирая все кости животного, чтобы
оживить его, духи вынуждены заменить недостающее ребро ореховой веткой78.
В связи с этим можно вспомнить один эпизод из "Младшей Эдды" - случай с
козлом Тора. Отправившись в путешествие на своей тележке, запряженной
козлами, Тор остановился у одного крестьянина. "В тот вечер Тор взял своих
козлов и убил их. С них содрали шкуру и положили в котел. Когда они сварились,
Тор и его товарищи сели за ужин. Тор пригласил также крестьянина, его жену и
детей... Затем Тор положил козлиные шкуры возле очага и сказал крестьянину и
его людям, чтобы они бросали кости на шкуры. У Тьялфи, сына крестьянина, была
кость из бедра одного из козлов: он расколол ее ножом, чтобы добраться до
мозга. Тор переночевал там. На следующий день он встал перед рассветом,
оделся, взял молот Мйоллнир и благословил останки козлов. Оба козла поднялись,
но один из них хромал на заднюю ногу"79. Этот эпизод свидетельствует о
сохранении у древних германцев архаических представлений охотников и кочевых
народов. Это не обязательно след "шаманистической духовности"; тем не менее,
мы его здесь привели, оставляя за собой задачу анализа остатков индоарийского
шаманизма после изложения общих представлений о теориях и практиках
шаманизма.
По поводу воскресения из костей можно вспомнить знаменитое видение
Иезекииля, хотя оно и относится к совершенно иному религиозному горизонту,
чем рассмотренные выше примеры:
"Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди
поля, и он было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много
их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий!
оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал он мне:
изреки пророчество на кости сии и скажи им: "кости сухие! слушайте слово
Господне!" Так говорит Господь Бог костям сиим: вот, Я введу дух в вас, и
оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и
введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь.
И я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал,
произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею.
И видел я, и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их
сверху..." (Иезекииль, 37, 1-8)80.
А. Фридрих также упоминает об изображении, открытом Грюнведелем в руинах
храма в Сенгим Эгиз: на нем представлено воскрешение человека из его
собственных костей, совершающееся по благословению буддийского монаха81.
Здесь не место ни вникать в подробности, касающиеся иранских влияний на
буддистскую Индию, ни поднимать пока еще мало изученную проблему симметрии
между тибетской и иранской традициями. Как заметил несколькими годами
раньше Моди82, существует поразительное сходство между тибетским и иранским
обычаями выставления трупов. И те и другие позволяют птицам и собакам
пожирать тела; для тибетцев очень важно, чтобы тело как можно быстрее
превратилось в скелет. Иранцы складывают кости в астодан, "место для костей",
где они лежат до воскрешения83. Этот обычай можно считать сохранившимся
остатком духовного наследия пастушеских времен.
В магическом фольклоре Индии считается, что некоторые святые и йоги могут
воскрешать умерших из костей или праха; именно это делает, например,
Горахнатх84; в связи с этим любопытно отметить, что этот знаменитый маг
считается основателем його-тантрической секты Канпхата, в которой мы еще
будем иметь случай обнаружить некоторые другие следы шаманизма. Наконец,
целесообразно вспомнить буддийские медитации, которые вызывают видение тела
и его превращение в скелет85; существенную роль, которую сохраняют
человеческие череп и кости в ламаизме и тантризме86; танец скелета в Тибете и
Монголии87; роль брахмарандхры (= sutura frontalis - передний шов) в тибетско-
индийских экстатических техниках и в ламаизме88 и т. д. Все эти обряды и
концепции показывают, что, несмотря на современную интеграцию в самые
различные системы, архаические традиции идентификации жизненного начала в
костях, по-видимому, не исчезли полностью с азиатского духовного горизонта.
Но кость играет также и другие роли в шаманских мифах и обрядах. Например,
когда остякский шаман отправляется на поиски души больного, то для своего
экстатического путешествия он использует лодку, сделанную из сундука, и
лопаточную кость в качестве весла89. Следует привести в этой связи и гадание с
помощью лопатки барана или овцы, очень распространенное у калмыков,
киргизов, монголов, или гадание на лопатке тюленя у коряков90. Гадание само по
себе является техникой, способной актуализировать духовные реальности,
лежащие в основе шаманизма, или облегчить контакт с ними. Кость животного
здесь также символизирует "Всеобщую Жизнь" в непрерывном ее
воспроизведении и поэтому содержит в себе - по крайней мере чисто
теоретически - все, что относится к прошлому и будущему этой жизни.
Мы не считаем, что слишком отошли от нашей темы - скелета, изображенного на
шаманском наряде, - напоминая все эти обычаи и представления. Все они почти
полностью принадлежат к подобным или поддающимся сопоставлению
культурным уровням, и мы, перечисляя их, показали некоторые точки для
ориентации в широком пространстве культуры охотников и пастухов. Тем не менее
уточним, что все эти отголоски древнейших времен не в одинаковой степени
Тэги:
Шаманизм
Пирамида
