собой просто узловатую веревку. Считается, что если обвить вокруг рук и ног
моток красной шерсти, то это предохранит от малярии и лихорадки. Для того
чтобы обезопасить ребенка от скарлатины, достаточно якобы обвить вокруг его
шеи девять мотков шерсти. В Тверской губернии к шее коровы, идущей впереди
всего стада, привязывают особой формы мешок, предназначенный для того, чтобы
не подпускать волков к стаду: он обла-дает-де способностью сковывать челюсти
прожорливого зверя. По тому же принципу весной, прежде чем выгнать на выпас
табун лошадей, вокруг него трижды обносят висячий замок. Обносящий на ходу
замыкает и отмыкает его, приговаривая: «Этим стальным замком я запираю пасть
серых волков, чтобы они не напали на мой табун».
Считалось, что узлы и замки могут служить защитой не только от колдунов и от
волков, но и от самой смерти. Когда в 1572 году в Сент-Эндрюз женщину,
приговоренную к сожжению живьём за колдовство, подвели к месту казни, на ней
обнаружили белую тряпку в форме воротника со множеством свисающих
узловатых тесемок. Эту тряпку пришлось отнимать у нее силой, так как женщина
явно пребывала в уверенности, что если на ней будет тряпка с узлами, то она не
сгорит на костре. Когда тряпку все-таки отобрали, колдунья воскликнула: «Теперь
я пропала!» Во многих районах Англии имеет хождение верование, согласно
которому в доме никто не может умереть, пока он остается на замке или на запоре.
В силу этого в Англии весьма широко распространен обычай отпирать все замки и
засовы, когда больной явно находится при смерти, чтобы без нужды не продлять
его агонию. К примеру, в 1863 году в городе Тонтоне ребенок заболел скарлатиной,
и смерть его казалась неминуемой. «Как водится, собрались на совет местные
матроны и для того, чтобы оградить ребенка от «мучительной смерти», из всех
комодов, ящиков, дверей и шкафов в доме вынули ключи и распахнули их настежь,
а тело самого ребенка положили прямо под косяком, чтобы устроить ему надежный
и безболезненный переход в вечность». Но ребенок, странное дело, не захотел
воспользоваться преимуществами, столь любезно предоставленными в его
распоряжение мудрыми и опытными дамами Тонтона,— вместо того чтобы отдать
богу душу, он предпочел остаться в живых.
Правило, которое предписывает участвовать в магических и религиозных обрядах с
распущенными волосами и босыми ногами, также основывается, вероятно, на
опасении, что наличие узла или чего-то стягивающего на голове или на ногах
участника отрицательно скажется на эффективности обряда. Подобную же
способность некоторые народы приписывают кольцам. Так, на острове Карпатос
жители не застегивают одежду, в которую обряжают тело мертвого, и следят за
тем, чтобы на нем не осталось колец. «Ведь душа,— уверяют они,— может
задержаться даже в мизинце и не иметь покоя». Здесь не предполагается, наверное,
что после смерти душа выходит из тела через кончики пальцев, но все же
считается, что, препятствуя ее, усилиям покинуть бренную оболочку, кольцо
оказывает на бессмертный дух стесняющее воздействие. Другими словами, кольца,
как и узлы, действуют наподобие духовных пут. Вероятно, поэтому у древних
греков существовало правило — его приписывают Пифагору,— запрещавшее
ношение колец. Никто не имел права входить в святилище владычицы в Ликосуре
(Аркадия) с кольцом на пальце. Люди, обращавшиеся к оракулу Фавна в Пренесте,
должны были сохранять целомудрие, не употреблять в пищу мясо и не носить
колец.
То, что препятствует выходу души из тела, может, напротив, помешать злым духам
войти в него. Поэтому кольца используются в качестве амулетов против демонов,
ведьм и привидений. Тирольцы говорят, что роженице ни при каких
обстоятельствах не следует снимать с пальца обручальное кольцо: в противном
случае духи и ведьмы получат власть над ней. Человек, которому предстоит
положить труп в гроб, по обычаю лапландцев получает от мужа, жены или детей
умершего медное кольцо и носит его на правой руке до тех пор, пока не опустит
тело в могилу. Кольцо служит ему амулетом, предохраняющим от любого вреда со
стороны души покойного. Вопрос о том, в какой мере обычай ношения колец был
порожден верой в их способность удерживать душу в теле или отвращать от нее
демонов, представляется достойным рассмотрения. Здесь эта вера занимает нас
постольку, поскольку она проливает свет на обычай, запрещавший римскому
жрецу Юпитера носить кольцо, если последнее не сломано. Наряду с запретом
иметь узлы на одежде, это правило указывает на страх перед тем, что свобода
передвижения могущественного духа, воплощенного в жреце, будет стеснена
духовными и телесными путами, каковыми являются кольца и узлы
Глава XXII
ЗАПРЕТНЫЕ СЛОВА
Табу на имена собственные. Первобытный человек, не будучи в состоянии
проводить четкое различие между словами и вещами, как правило, воображает, что
связь между именем и лицом или вещью, которую оно обозначает, является не
произвольной и идеальной ассоциацией, а реальными, материально ощутимыми
узами, соединяющими их столь тесно, что через имя магическое воздействие на
человека оказать столь же легко, как через волосы, ногти или другую часть его
тела. Первобытный человек считает свое имя существенной частью самого себя и
проявляет о нем надлежащую .заботу. Североамериканский индеец, к примеру,
«относится к своему имени не как к обычному ярлыку, но как к самостоятельной
части своего тела (подобно глазам или зубам) и пребывает в уверенности, что от
дурного обращения с именем проистекает не меньший вред, чем от раны,
нанесенной какому-нибудь телесному органу. Такого же мнения придерживаются
многочисленные племена, занимающие пространство от Атлантического океана до
Тихого. С этим обычаем связано большое число любопытных правил, относящихся
к сокрытию или изменению собственных имен». На старости лет некоторые
эскимосы выбирают себе новое имя, надеясь с его помощью обрести новые силы.
Туземцы племени толампу на острове Целебес верят, что, записав имя человека, вы
можете вместе с ним унести и его душу. Многие из современных первобытных
людей считают имена существенной частью самих себя и прилагают много усилий,
чтобы скрыть свои подлинные имена и тем самым не дать в руки
злоумышленников оружие против себя.
Начнем с народов, находящихся на низшей ступени обще- : ственного развития.
Австралийские аборигены нередко держат личные имена в тайне от всех из боязни,
«что, узнав ваше имя, враг может магическим путем использовать его вам во вред».
«Австралийский абориген,— по словам другого автора,— всегда очень неохотно
называет свое настоящее имя. Это нежелание, несомненно, объясняется страхом
перед тем, что, овладев именем, колдун может ему навредить». У племен
Центральной Австралии каждый мужчина, женщина и ребенок кроме имени,
употребляемого в обиходе, имеет тайное или священное имя, которое
присваивается ему старейшинами сразу же или вскоре после рождения. Оно
известно только членам группы, имеющим полное посвящение.' Упоминается это
тайное имя лишь в наиболее торжественных случаях. Произнесение его при
женщинах или мужчинах из другого клана расценивается как серьезнейшее
нарушение племенного этикета (в нашем понимании к нему можно приравнять
разве что случаи самого вопиющего святотатства). Во всяком случае имя
Пирамида