подпрыгивающих. И он сказал мне: "Ты видишь этого пастыря?" "Вижу, Господин", - ответил я.
"Это, - сказал он, - ангел удовольствий и наваждений; он развращает души рабов божьих,
отвращает их от истины, обманывает их плохими желаниями, в которых они теряются, забывая
заповеди живого Бога и входя в безрассудные удовольствия и наваждения этой жизни".
"Слушай, - сказал он мне, - животные, которых ты видишь веселыми и подпрыгивающими, - это
те, которые отделились от Бога до конца и предались желаниям этого века. В них нет раскаяния,
возвращающего к жизни, потому что имя Бога для них кощунство. Жизнь таких, как они, - это
смерть. Те, которых ты видел не прыгающими, но пасущимися на одном месте, - это те, которые
преданы удовольствиям и иллюзиям, но не кощунствуют против Бога. Они отделены от истины,
но у mhu есть надежда на раскаяние, возвращающее жизнь. Их развращенность поэтому
оставляет некоторую надежду на воскресение; но смерть (других) - это вечное разрушение". Мы
прошли немного вперед, и он показал мне другого пастыря, дикого вида, большого, одетого в
шкуру белой козы; на плечах у него была котомка, в руках - грубый и узловатый кий, взгляд у
него такой угрюмый, что я испугался. Этот пастырь получал от первого, молодого, животных,
резвящихся в радости, но не подпрыгивающих, и гнал их на очень крутой склон, усеянный
шипами и колючими кустарниками, такими, что животные не могли выпутаться, но оставались
погрязшими в этих шипах и колючках. И он осыпал их ударами и ходил так вокруг них, не давая
им ни отдыха, ни передышки. И видя, как он их бьет и терзает, я опечалился от их непрерывного
мучения. И я обратился к ангелу, с которым я разговаривал: "Господин, кто этот пастырь, столь
свирепый и бессердечный?" И он мне сказал: "Это ангел наказания; один из справедливых
ангелов, но он назначен наказывать. Он получает тех, кто заблудился и ушел далеко от Бога и
пошел за своими желаниями, и он наказывает их, как они того заслуживают, различными
ужасными наказаниями"*.
Особенно важно заметить, что Филон и святой Гермас представляют два разных аспекта
этого иудейского мира, столь многообразного в своем кажущемся единстве. Третий аспект нам
даст "Поймандр". Иудеи, несмотря на свои усилия, направленные на самоизоляцию, стали (в
связи с переселениями, добровольной ссылкой или эмиграцией) тем, чем их старшие братья
финикийцы стали благодаря торговле, - связными между другими народами. Филон настолько
же грек, как и иудей; автор "Пастыря" - слегка эллинизированный иудей; в "Поймандре"
египетские доктрины и, возможно, даже некоторые отголоски халдейских или персидских
верований смешиваются с "Тимеем", первой главой Книги бытия и началом Евангелия святого
Иоанна.
Темой произведения является космогония, представленная в форме откровения, сделанного
автору Поймандром, который есть Ну с греческой философии, Разум, всевышний Бог. Как и в
"Тимее", Бог выше материи, но он не извлекает ее из небытия. Разум управляет миром согласно
идеальной модели, которой является смысл или Слово, Логос Платона и Зенона.
Этим словом Бог рождает другой творческий разум, Бога огня и дуновения, или дух, Пневма.
Здесь можно увидеть египетскую тему (реминисценцию); согласно Евсевию^27, Фта была
рождена из яйца, вышедшего изо рта Кнеф. Но эта космогония "Поймандрэса" близка также к
греческой философии, особенно к "Тимею", поскольку это творческое дуновение очень
напоминает душу мира.
* Святой Гермас, "Пастырь", книга III, фрагмент VI. Еще один отрывок этого произведения,
а именно первые его строки, мы приводим для сравнения с первыми строками "Поймандра" (см.
наст. изд.). - Прим. пер.
Примечание в начале рукописи приписывает Гермесу opedbnquhyemmne видение
христианской троицы и даже извлекает из этого абсурдное объяснение имени Трисмегиста.
Сюидас воспроизводит это мнение и цитирует герметический фрагмент, аналогичный этому
фрагменту из "Поймандра". Он уверен, что эта теология напоминает догму Троицы в той форме,
которую ей дала греческая Церковь, выводящая Духа из Отца через Сына. Но из этого нужно
было бы заключить, что "Поймандр" принадлежит более поздней эпохе, чем та, в которой
установилась эта догма. Зародыши идей долго существуют в умах, прежде чем приобретают
окончательную форму.
Второй творец, которого Бог родил своим словом, произвел семь управителей, управляющих
небесными сферами и напоминающих Амшаспандов в Персии. Что касается человека, Бог
создал его по своему образу. Возможно, это реминисценция из Библии, хотя эта идея
существует также и в многобожии:
Finxit in effigiem modersntum cuncta Deorum. Вылепил точно по образу всех Богов.
* В богословском значении этого слова. - Прим. пер.
Согласно Филону, ангелы принимали участие в сотворении человека; именно так он
объясняет употребление множественного числа в рассказе Моисея: "После того, как он сказал,
что все остальное было сотворено Богом, только в сотворении человека он показывает странную
кооперацию. Бог сказал: "Сделаем человека по нашему образу". Слово "сделаем" указывает на
множество. Вселенский Отец обращается к своим Силам* и возлагает на них формирование
смертной части нашей души, подражая искусству, с которым сам он создал нашу рассудочную
часть, потому что он справедливо решил, чтобы главная часть человека была творением
правителя, а то, что должно подчиняться, было бы творением подчиненных"^28. Это мнение
есть в "Поймандре"; типичный человек сотворен Богом через семь кругов, чьи правители
сделали его таким, чтобы он участвовал в их природе. Та же идея высказана Макробием в его
комментарии ко "Сну Сципиона". Что касается тела, то человек сотворил его сам, рассматривая
свое отражение в воде и свою тень на земле; он воспылал любовью к своему образу, материя
отдала ему свою любовь, и из их союза родилась форма. Возможно, здесь есть намек на легенду
о Нарциссе. Эта легенда, объясненная одним из комментаторов Платона, связана с религией
мистерий; это было одно из многочисленных выражений общей веры в мистические религии и
философии: жизнь тела и смерть души, которая, увлеченная желаниями, ниспадает в потоки
материи. Гермафродитный характер первичного человека в "Поймандре" можно было бы
сравнить с соответствующей идеей в "Пире" Платона, где она представлена в гротескной форме;
но более вероятно, что это отголосок Библии: "он сотворил их мужчину и женщину". Согласно
Филону, который обширно комментирует Моисеев рассказ с точки зрения платоновских теорий,
Бог qm`w`k` сотворил род людской, прежде чем сотворить личности разного пола. Кажется,
Поймандр был еще более непосредственно инспирирован Книгой бытия, когда он добавил, что
после разделения полов Бог сказал своим творениям: "Растите в рост и размножайтесь в
количестве".
Правда, эта многословная форма, хотя и соответствует иудейскому гению, не встречается в
Библии, которая говорит просто: "Растите и размножайтесь". Поэтому можно допустить, что
автор имел в виду какую-то другую космогонию, не дошедшую до нас. Однако эта
незначительная разница не может вызвать серьезных сомнений. Примечание Пселла к этому
месту указывает на то, что многие века в этом видели иудейское влияние. "Этот чародей, по-
видимому, хорошо знал Святое Писание... Нетрудно разглядеть, каким был Поймандр у греков:
это тот, которого у нас называют Принц мира, или кто-то из его приближенных, потому что,
говорит Василий, дьявол - это вор, он обворовывает наши традиции". Соответствия между
"Поймандром" и Евангелием святого Иоанна еще более значительные:
Поймандр
"Этот свет - это я, разум, твой Бог, предшествующий влажной природе, вышедшей из мрака,
сияющий Глагол Разума, это Сын Бога."
"Они не разделены, потому что в единстве их жизнь."
"Слово Бога устремилось от низших стихий к чистому творению Природы и соединилось с
творческим Разумом, потому что он той же сущности."
"В жизни и в свете состоит Отец всех вещей."
"Вскоре опустился мрак... который переменился во влажную и беспокойную природу, и
оттуда раздался нечленораздельный кажущийся принадлежащим свету голос; святой Глагол
Пирамида