богам, не только в остальном не смешан, чист и неизменно истинен, но и
недоступен противостоящим 93 духам и не встречает в их лице
препятствия. Ведь, после того как Солнце осветило все, тьме по природе не
положено выдерживать натиск сияния -- напротив, она мгновенно становится
полностью невидимой, совершенно уходит прочь и отстраняется; и точно так же,
когда всецело блистает исполненная всех благ сила богов, не остается места
для исходящего от дурных духов искажения, оно не может нигде проявиться и
отсутствует, подобно тому как ничто, или принадлежащее к несущему, никак не
может прийти в движение в то время, как присутствует лучшее, или же не в
состоянии беспокоить его всякий раз, когда оно блистает.
(стр.119)
Итак, для определения того, что же порождает такое различие одного и
другого, я не буду использовать каких-либо иных признаков, кроме тех,
которые были названы тобой. Ведь всякий раз, когда ты говоришь: 'Встав на
изображение', это, похоже, не означает ничего иного, помимо причины всех
связанных с этим зол. Ибо есть кое-кто, кто пренебрег способной достигать
цели практикой и в качестве совершающего заклинания и в качестве зрителя не
принял во внимание ни порядок религиозного обряда, ни наиблагочестивейшее
претерпевание трудов в течение длительного времени, отверг божественные
законы, строгий порядок и остальные священнодействия и полагает, будто
достаточно лишь постоять на изображении, причем совершив это однократно, и
считает, будто в него входит некий дух. На самом же деле, что благодаря
этому могло бы произойти хорошего или совершенного? А разве возможно, чтобы
вечная и истинно божественная сущность в священных обрядах соприкасалась с
сиюминутными предметами? Итак, вот почему подобные опрометчивые мужи во всем
обманываются, и не стоит причислять их к пророчествующим.
14. Относительно другого рода мантики ты говоришь вот что: 'Иные,
сознавая самих себя в остальном, в том, что касается способности
воображения, пророчествуют по вдохновению свыше, взяв себе в помощники:
одни--темноту, другие--проглатывание чего-то, третьи--заговоры и снадобья;
одни воспринимают видения на поверхности воды, другие--на стене, третьи--на
открытом воздухе, четвертые -- на Солнце или на каком-то ином небесном
теле'. На самом деле все то, о чем ты говоришь, будучи многообразным родом
прорицания, связано с действием одной и той же силы, которую можно было бы
(стр.120)
назвать привлечением света. Она каким-то образом освещает окружающее
душу воздушное, сияющее вместилище божественным светом, именно благодаря
которому божественные видения, приводимые в движение волением богов,
подчиняют себе нашу способность к воображению. Ведь вся жизнь души и все
заложенные в ней силы приводятся в движение богами так, как захочется самим
владыкам.
И происходит это в двух случаях: или если боги присутствуют рядом с
душой, или если они испускают из себя некий нисходящий к ней свет. В каждом
из этих случаев как божественное присутствие, так и сияние существуют
обособленно. Итак, внимание и разумение души сознают происходящее, поскольку
с ними не соприкасается божественный свет. Способность же воображения
обращается к богам, потому что пробуждается к фантазиям не сама по себе, а
благодаря богам, в то время как человеческое общение совершенно исчезло.
Поскольку или противоположное восприимчиво к противоположному
вследствие изменчивости и выхода за свои пределы, или родственное и
свойственное--вследствие подобия, именно поэтому, пожалуй, берут иногда
стремящиеся к свету в помощники тьму, а иногда рассматривают как
способствующий сиянию свет Солнца или Луны или вообще воздушный блеск.
Иногда пользуются и всеми теми свойствами некоторых предметов, которые
подобают богам в смысле устремленности к будущему, или заговорами, или
снадобьями, причем приготовленными так, как это необходимо, чтобы
способствовать восприятию богов, их присутствия и появления. Кроме того,
иногда свет пропускают через воду, поскольку она, будучи прозрачной,
предрасположена к его
(стр.121)
восприятию. В других случаях его заставляют светить на стену, заранее
приготовляя последнюю наилучшим образом, вырисовывая на ней священные
изображения, и определяя место для света на стене, и одновременно стремясь
ограничить его здесь в некоем устойчивом положении, чтобы он не
распространился далеко.
Могли бы возникнуть и многие иные способы привлечения света, однако все
они сводятся к одному -- к появлению сияния, где бы и с использованием каких
орудий оно бы ни проявлялось. Однако поскольку само оно является внешним и
единственное обладает всем тем, что служит волению и мысли богов, всего
более содержит священный озаряющий свет, сияющий то сверху, из эфира, то из
воздуха, или от Луны или Солнца, или из какой-то иной небесной сферы, то
благодаря всему этому описанный способ прорицания оказывается совершенно
свободным, первичным и достойным богов.
15. Ну что же, давай перейдем к способу, реализующемуся при посредстве
человеческого искусства, который основан на предположении и на весьма
значительном самомнении. Ты говоришь о нем вот что: 'Они составили себе
искусство изыскания будущего при посредстве внутренностей, и при помощи
птиц, и на основании звезд'. Существуют и другие, весьма многочисленные,
сходные искусства, но, впрочем, и перечисленных достаточно для того, чтобы
показать весь основанный на искусстве вид мантики. Говоря в целом, он
пользуется некими божественными знамениями, поступающими от богов
разнообразными способами. Искусство каким-то образом делает вывод на
основании божественных признаков, опираясь на внутреннюю связь результатов с
являемыми знамениями и догадывается о предсказании, выводя заключение о нем
из неких
(стр.122)
подходящих предпосылок. Знамения же боги дают при помощи прислуживающей
им в становлении природы, причем как общей, так и особой для отдельных
предметов, или при посредстве отвечающих за становление демонов, которые,
обращаясь к стихиям всего и отдельным телам, причем как к живым существам,
так и ко всему в космосе, с легкостью влекут являющееся, куда бы ни считали
нужным боги. Они показывают мнение богов символически, и, согласно
Пирамида