Однако в данный момент мне это было совершенно безразлично,
даже если оно в этой туманной пустоте действительно скрывалось.
Моя мысль вертелась вокруг одного -- если бы меня не отвлекли
те огоньки, то я вполне могла бы быть погребена там сама.
-- Ты шведка? -- переспросил парень.
-- Да, -- соврала я и тут же об этом пожалела, но не
знала, как поправить положение, не потеряв при этом свое лицо.
-- Ты великолепно говоришь по-испански, -- заметил он. --
У шведов необыкновенные способности к языкам.
Я почувствовала себя ужасно виноватой, однако не смогла
удержаться, чтобы не добавить, что жителям Скандинавии
приходится по необходимости учить разные языки, если они хотят
общаться с остальным миром.
-- К тому же, -- созналась я, -- я росла в Южной Америке.
Непонятно почему, но эта информация, кажется, сбила с
толку молодого человека. Он покачал головой, словно не веря,
затем надолго замолчал, погрузившись в раздумья. Затем, как
будто он пришел к какому-то решению, он проворно ухватил меня
за руку и повел к тому месту, где сидел его приятель.
У меня не было желания попадать в чье-либо общество. Я
хотела поскорее вернуться к своим друзьям. Но рядом с этим
парнем мне было так легко, что вместо того, чтобы попросить его
отвести меня к тропе, я рассказала ему во всех подробностях об
огоньках и человеческих силуэтах, которые я только что видела.
-- Как странно, что дух уберег ее, -- пробормотал сидевший
мужчина, словно обращаясь к самому себе. Он нахмурился, сдвинув
свои темные брови. Однако обращался он, конечно же, к своему
товарищу, который буркнул что-то ему в ответ, -- мне не удалось
уловить, что именно. Они обменялись конспиративными взглядами,
усилив тем самым мое чувство неловкости.
-- Прошу прощения, -- сказала я, обращаясь к сидящему, --
я не поняла, что вы сказали.
Он уставился на меня мрачным, вызывающим взглядом.
-- Ты была предупреждена об опасности, -- ответил он
низким звучным голосом. -- Эмиссары смерти пришли тебе на
помощь.
-- Кто? -- вопрос вырвался помимо моей воли, хотя я
прекрасно поняла его слова. Я пригляделась к нему
повнимательнее. На какое-то мгновение у меня возникла
уверенность, что я этого человека знаю, но когда я стала
всматриваться дольше, то поняла, что никогда раньше его не
видела. И все же полностью от
1000
делаться от чувства, что он мне
знаком, я не могла. Он был не столь молод, как его товарищ,
однако старым его тоже нельзя было назвать. Он, конечно же, был
индеец. У него была темно-коричневая кожа, черные волосы с
синеватым отливом -- прямые и толстые, словно стебли травы. Но
почти знакомы мне были не только внешние его черты -- он был
угрюм, причем так, как только я могу быть угрюмой.
Похоже, мой изучающий взгляд заставил его почувствовать
себя неловко, и он резко встал.
-- Я доставлю тебя к твоим друзьям, -- буркнул он. --
Следуй за мной и не вздумай падать вниз. Ты упадешь мне на
голову и погубишь нас обоих, -- добавил он грубовато.
Прежде чем мне предоставилась возможность сказать, что я
не какой-нибудь неуклюжий мешок, он уже двигался вниз по весьма
крутому склону горы с противоположной от обрыва стороны.
-- Вы знаете, куда идете? -- прокричала я ему вдогонку.
Мой голос от волнения прозвучал излишне резко.
Я не представляла себе, где мы находимся, -- не могу
сказать, что обычно это у меня хорошо получалось, -- но я и не
думала, что преследуя собаку, взобралась на холм.
Мужчина обернулся, на его лице на мгновение вспыхнула
лукавая белозубая улыбка, однако глаза его не смеялись. Он
взглянул на меня мрачным каменным взглядом.
-- Я веду тебя к твоим друзьям, -- это было все, что он
сказал в ответ.
Он мне не нравился, однако я ему поверила. Он был не
слишком высок -- где-то пять футов десять дюймов -- и не широк
в кости, но фигура его своей массивностью и компактностью
производила впечатление коренастого человека. В тумане он
передвигался с исключительной уверенностью, легко и грациозно
ступая там, где, как мне казалось, был вертикальный обрыв.
Тот, что был помоложе, спускался позади меня, помогая мне
всякий раз, когда я оказывалась в затруднительном положении.
Своими заботливыми манерами он походил на старинного
джентльмена. У него были сильные, красивые и невероятно мягкие
при касании к ним руки. Сила его поражала. Он несколько раз с
легкостью поднимал меня в воздух и проносил над своей головой.
Возможно, это был не столь уж великий подвиг, учитывая мой
ничтожный вес, однако, если принять во внимание то, что он
стоял при этом на глинистых ступеньках и был всего лишь на
два-три дюйма выше меня, то выглядело это весьма впечатляюще.
-- Ты должна поблагодарить эмиссаров смерти, -- настойчиво
заявил мужчина, который вел нас, как только мы добрались до
ровной земли.
-- Да ну? -- спросила я насмешливо.
Мысль о том, что нужно говорить "спасибо" каким-то
"эмиссарам смерти", показалась мне смешной.
-- И что, мне теперь на колени становиться? --
поинтересовалась я, не удержавшись и хихикнув.
Мужчина и не думал, что для меня это шутки. Он положил
руки на пояс и посмотрел мне прямо в глаза. На его узком
скуластом лице не было и тени улыбки. Что-то угрожающее было в
его позе, в его раскосых темных глазах, в его мохнатых бровях,
которые мостом сходились над его точеным носом. Он резко
повернулся ко мне спиной, отошел и уселся на ближайший камень.
-- Мы не покинем это место, пока ты не поблагодаришь
эмиссаров смерти, -- заявил он.
Пирамида