одного моего знакомого и тот случай в его жизни, благодаря которому он встретился с
другими людьми, оказав самое решительное влияние на их жизнь, тогда как и они, в
свою очередь, вызвали важные перемены в его жизни. Размышляя таким образом, я
внезапно увидел все эти пересекающиеся жизни в виде простых знаков, а именно: в
виде линий со штрихами. Количество штрихов уменьшалось или возрастало; они
приближались друг к другу или удалялись; в их внешнем виде, приближении или
отдаленности, а также в сочетании разных линий с различными штрихами выражались
идеи и законы, управляющие жизнью людей.
Позднее я еще вернусь к смыслу этого символа. В настоящее время я только объясняю
метод получения новых идей в необычном состоянии сознания.
Особую часть моих переживаний составляло то, что можно назвать отношением к
самому себе, точнее, к своему телу. Все оно стало живым, мыслящим, сознательным. Я
мог разговаривать с любой частью тела, как если бы она была живым существом; я мог
узнавать от нее, что ее привлекает, что ей нравится, а что не нравится, чего она боится,
чем живет, чем интересуется, в чем нуждается. Такие беседы с сознаниями физического
тела открыли передо мною совершенно неизведанный мир.
В своей книге "Tertium Organum" я попытался описать некоторые результаты своих
опытов, говоря о сознаниях, которые не параллельны нашему.
Эти сознания (ныне я называю их сознаниями физического тела) имели очень мало
общего с нашим сознанием, которое объективирует внешний мир и отличается от "не-
я". Сознания физического тела были полностью погружены в себя. Они знали только
себя, только "я"; "не-я" для них не существовало. Они могли думать только о себе,
говорить только о себе, зато они знали о себе все, что можно было знать. Тогда я понял,
что их природа и форма их существования состояла в том, чтобы
постоянно говорить о себе: о том, что они такое, что им нужно, чего они хотят, что им
приятно и что неприятно, какие опасности им угрожают, что могло бы предупредить
или устранить эти опасности.
В обычном состоянии мы не слышим эти голоса по отдельности.
Только их общий шум, как бы их совместный тон чувствуется нами в форме нашего
физического состояния или настроения.
Я не сомневаюсь, что, если бы мы могли сознательно вступать в связь с этими
"существами", мы узнавали бы от них все, что касаетсясостояния каждой функции
организма вплоть до мельчайших подробностей. Первая мысль, которая приходит в
этой связи на ум, - что такая способность была бы очень полезной в случае заболеваний
и функциональных расстройств для правильных диагнозов, для профилактики
заболеваний и их лечения. Если бы удалось вступать в связь с этими
сознаниями и получать от них информацию о состоянии и потребностях организма,
медицина стала бы наконец на твердую почву.
Продолжая эксперименты, я все время старался найти средство для перехода от
абстракций к конкретным фактам. Хотел выяснить, существует ли возможность
усилить обычные способности восприятия или открыть в себе новые способности, в
особенности касающиеся восприятия событий во времени - в прошлом или настоящем.
Я задавал себе вопрос: можно ли видеть без помощи глаз - на огромном расстоянии,
или сквозь стену, или в закрытых вместилищах (например, читать пись-
ма в конвертах, книги на полках) и т. д. Мне не было ясно, возможны такие вещи или
нет. Но с другой стороны, я знал, что все попытки проверить феномены ясновидения,
которые иногда описываются, неизменно кончались неудачей.
Во время своих опытов я неоднократно пытался что-нибудь "увидеть": например,
находясь в доме, - то, что происходит на улице, причем такие детали, которые я не мог
бы увидеть обычным способом; старался "увидеть" кого-нибудь из своих близких и
установить, чем он занят в момент наблюдения; или же воссоздать в подробностях
сцены из прошлого, которые я знал лишь в отрывках.
Как-то я положил несколько старых фотографий в одинаковые конверты, перемешал
конверты и попробовал "увидеть", чей портрет я держу. То же самое я проделывал с
игральными картами.
Убедившись в безуспешности своих попыток, я решил попробовать воспроизвести в
виде ясного умственного образа какое-нибудь событие, которое, бесспорно, хранилось
в моей памяти, хотя в обычном состоянии я не смог бы отчетливо его вспомнить. К
примеру, "увидеть" Невский проспект, начиная от Знаменской площади, со всеми его
домами и вывесками, следующими друг за другом. Но и это ни разу не удалось мне
преднамеренно. А непроизвольно, при разных обстоятельствах, я не однажды видел
себя шагающим по Невскому; в этих случаях я "видел" дома и вывески в точности там,
где они находились
на самом деле.
В конце концов я признал неудовлетворительными все свои попытки перейти к
конкретным фактам. Это или было совершенно невозможно, или не удавалось из-за
моего неправильного подхода к делу.
Но два случая показали мне, что существует возможность значительно усилить наши
способности восприятия обычных событий жизни.
Однажды я достиг если не настоящего ясновидения, то, несомненно, заметного
усиления зрительных способностей. Дело было на одной из улиц Москвы через полчаса
после эксперимента, который показался мне совершенно неудачным. И вдруг на
несколько секунд мое зрение приобрело такую необыкновенную остроту, что я
совершенно ясно рассмотрел лица людей на расстоянии, на котором обычно трудно
отличить одну фигуру от другой.
Второй случай произошел в Петербурге; была вторая зима моих опытов.
Обстоятельства сложились так, что в течение всей зимы я не мог поехать в Москву,
хотя в связи с некоторыми делами собирался туда съездить. И вот наконец около
середины февраля я определенно решил, что поеду в Москву на Пасху. Вскоре после
этого я снова приступил к своим экспериментам. Однажды совершенно случайно,
находясь в том состоянии, когда начинали появляться движущиеся знаки или
иероглифы, я подумал о Москве и о том, кого мне следует навестить там на Пасху.
Внезапно, без каких-либо предупреждений, я услышал: ты не поедешь в Москву на
Пасху. Почему? В ответ я увидел, как, начиная со дня описываемого опыта, события
стали развиваться в определенном порядке и последовательности. Не произошло
ничего нового, но причины, которые я хорошо знал и которые существовали уже в день
моего эксперимента, развивались таким образом и привели к таким неизбежно
вытекающим из них результатам, что как раз перед Пасхой возник целый ряд
затруднений, в конце концов помешавший моей поездке в Москву. Сам по себе факт
довольно курьезный; но интересной в нем была открываемая мне возможность
рассчитать будущее, ибо
оно содержалось в настоящем. Я увидел, что все, происходящее накануне Пасхи,
явилось прямым следствием обстоятельств, существовавших уже два месяца назад.
Затем я, вероятно, перешел в своем опыте к другим мыслям, и на следующий день в
моей памяти сохранился только голый результат: "кто-то сказал мне, что на Пасху я в
Москву не поеду". Это показалось мне смешным, потому что никаких препятствий
своей поездке я не видел. Потом Я вообще забыл об этом эксперименте. Он выплыл в
моей памяти лишь за неделю до Пасхи, когда целая последовательность мелких
обстоятельств сложилась неожиданно таким образом, что я в Мос-
кву не поехал. Это были как раз те обстоятельства, которые я "видел" во время
Тэги:
Колдовство Чёрная магия
Скачать книгу [0.51 МБ]
Пирамида