что же мне делать. Я понял только, что слон стремился куда-то к
своей цели, не обращая внимания на меня. Левым бивнем он задел
меня по боку, и я очутился на земле. Пэт лежал в высокой траве
в полубессознательном состоянии, истекая кровью от раны,
нанесенной бивнем слона. "Абузинга! Абузинга!" - кричал он.
Вскоре из джунглей вынырнули несколько маленьких фигур и сквозь
кустарник двинулись к нему, среди них был Абузинга. На
носилках, устроенных из двух жердей, листьев и лиан, они
отнесли его в деревню.
- То, что я стал жертвой слона, умерило их страх, -
сказал Пэт. - И они вернулись в покинутую деревню. Когда же я
спросил их, почему они не пришли на помощь по первому зову, они
ответили, что им показалось, будто слон меня убил и кричу не я,
а мой дух. Но дух, по их поверьям, кричит только один раз,
поэтому они сообразили, что я жив, лишь тогда, когда я завопил
снова. У Пэта были разворочены бок и спина, от потери крови и
лихорадки он ослаб настолько, что просил отправить его обратно
в Паражи. Однако он был так слаб, что не выдержал бы дороги, и
ему пришлось остаться. В течение трех недель он был на
попечении пигмеев-знахарей. Те лечили его травами, местными
снадобьями и ритмическим боем тамтама.
- Им пришлось здорово повозиться со мной, - сказал мне
Пэт, - зато через месяц я уже был в состоянии самостоятельно
добраться до Паражи. Пэт Патнэм вернулся в Соединенные Штаты,
Здоровье его медленно восстанавливалось. Но червячок
по-прежнему продолжал точить его, а интерес к пигмеям Итури не
ослабевал. Он изучил работу Красного Креста в Нью-Йорке и
Бельгии и направился опять в Конго, на этот раз - в качестве
санитарного врача на строительстве через Итурийский лес дороги,
соединяющей Стенливиль с Манбассой - местечком неподалеку от
границы Уганды. Пэт поселился в деревне под названием Ниа Ниа,
что на берегу Эпулу. Он оставался в Итури до конца жизни, лишь
время от времени выезжая в США, В одну из таких поездок он
женился на Анне Эсайнер, художнице из Нью-Йорка. Живя у Пэта, я
изучал истории болезней его пациентов. Малярия, тиф,
дизентерия, лихорадка денге, сифилис... Сотни карточек, и во
многих из них излагалась история болезней, и по сей день мало
изученных нашими врачами.
- Ты говоришь, что колдуны тебе даже помогают? -
спросил я у Пэта, когда мы сидели в хижине, служившей врачебным
кабинетом. Он кивнул в знак согласия.
- Вот сегодня мне предстоит заняться одной женщиной -
скоро ее принесут. Я был в деревне, и там решили, что
продолжать ее лечение буду я. Однако для ее выздоровления одних
моих лекарств будет недостаточно. Это разожгло мое любопытство.
Я с нетерпением ожидал, когда доставят больную, а Пэт
рассказывал мне историю ее злоключений.
Случилось так, что ребенка из этой деревни растерзал
леопард. Пигмеи считают леопарда священным животным, возможно
за его смелость и жестокость. Поэтому деревенский колдун,
которого призвали, чтобы он осмотрел жертву и предписал, какие
обряды надлежит совершить родителям, утверждал, что ребенка
убил не сам леопард, а вселившийся в него злой дух. Когда
мужчины собрались разделаться со зверем, старый знахарь
запретил охоту, Он сказал, что во всем виноват не леопард, а
вселившийся в него дьявол. Поэтому нужно найти этого дьявола.
Это привело пигмеев в ужас: дьявол может таиться повсюду, и
каждый пигмей смотрел на своего соседа со все увеличивающимся
подозрением. Пока развивались эти события, пигмеи не рисковали
покидать деревню, и леопард в поисках жертвы пожаловал к ним
сам. Пигмеи напали первыми и буквально начннили его своими
маленькими охотничьими стрелами, но он все же успел броситься
на одну из женщин и исполосовать ее когтями. Ее-то и доставили
Пэту в этот день. Пэт промыл раны, наложил швы. Когда ее
унесли, Пэт сказал:
- Она оправится, и в этом будет также доля заслуг
знахаря. Я не понял его. Мне казалось, что во всем виноват ,
именно знахарь, ведь он запретил охоту на леопарда, а зверь,
отведавший вкус человеческой крови, пока жив, представляет
большую опасность для людей.
- Все это так, - сказал Пэт. - Но знахарь сам понял
свою ошибку, и ему нужно было спасать репутацию. Он сказал
женщине, что мое лекарство спасет ее. Теперь она чувствует себя
здоровой.
- А когда она поправится совсем, то все будут считать
это заслугой колдуна? - спросил я. Пэт пожал плечами. -
- Это уже несущественно. Важно то, что она пришла ко
мне вовремя. Если хотя бы часть больных попадала ко мне в таком
состоянии, что я успевал бы оказать им помощь, это изменило бы
отношение остальных. В данном случае репутация знахаря не
пострадала, ибо он послал ко мне эту женщину, не дожидаясь,
пока в раны попадет инфекция. Они неплохие ребята, эти знахари,
и охотно помогают мне, если это не наносит ущерба их престижу
или личной власти.
Важно то, что я не могу работать без их помощи. Туземцы
верят им много больше, чем они когда-либо будут верить мне.
Главное, что мне нужно, - это их сотрудничество, и подобные
случаи помогают добиться его. Однажды в деревне пигмеев мы
нашли женщину, жестоко избитую своими соплеменниками: один из
них заявил, что она его сглазила. Ее обвиняли в том, что она
ведьма и раскапывает могилы, чтобы есть покойников.
Штнэм говорил с одним из колдунов, и тот дал
поразительное объяснение: - Женщина ела, в сущности, не
мертвецов, а только их дух, - так он уже заявил обвиняемой, и
она охотно с этим согласилась. Опять меня поразило, насколько
легко поддаются туземцы внушению, Через несколько дней после
случая с женщиной, покалеченной леопардом, к Пэту обратился еще
один больной, па примере которого явно видна вся важность
добрых отношений с знахарями. Туземец из племени банту с
арабским именем Абдул Азизи ловил рыбу в реке Эпулу, неподалеку
Тэги:
Гипноз Колдовство Чёрная магия
Пирамида