посвятивший свою жизнь тому, чтобы вернуть свой долг пигмеям.
В "лагере", стоявшем неподалеку от реки, было несколько
низких неуклюжих домов. Примерно в двухстах ярдах от
центральной группы зданий стояла хижина из бамбука, покрытая
листьями и побегами лиан. Значительная часть обращенной к реке
стены отсутствовала, и все сооружение было похоже скорее на
длинный сарай, чем на приемную врача. Я вошел. Рядом с огромным
столом,- занимавшим середину хижины, сидел высокий человек в
выгоревшей голубой рубахе из грубой бумажной ткани, в его руке
был шприц. Он смотрел на пигмейку, лежавшую без сознания на
пальмовых носилках.
- Здорово, Пэт! - приветствовал я. - Давненько не
виделись. Он поднял в знак приветствия руку со шприцем, пытаясь
другой рукой нащупать пульс на запястье женщины. Жест означал,
что он узнал меня, но просит тишины. Потом он взглянул на меня
и улыбнулся, блеснув голубыми глазами на исхудалом лице. Он так
загорел, что его можно было принять за коренного банту или
арабского торговца. Его волосы были коротко острижены, а в
бороде отчетливо проступала седина. Я подождал, пока он кончит.
Наконец он встал, все еще не отрывая глаз от женщины. Если не
считать загара и бороды, он был таким же, каким я видел его в
Клубе исследователей в Нью-Йорке много лет назад. -
Двустороннее воспаление легких, - сказал он, беспомощно махнув
рукой. - Я ввожу ей пенициллин, но он не помогает. Ей нужен
ауреомицин. Я жду посылку. Знахарь, как обычно, побывал у нее
раньше меня. У нее были тяжелые роды. Вчера ее доставили сюда.
Живот у нее сильно опух, и ее бил озноб. Она родила, когда
несла вязанку дров, не доносив ребенка почти два месяца.
Почему-то она боялась обратиться ко мне, и ее лечил местный
знахарь.
Он безнадежно пожал плечами. - Что же с нею будет? -
спросил я. Пэт покачал головой. - У нее пропало молоко, и она
не сможет кормить ребенка, Но ребенка, я думаю, мы спасем, а
вот ей уже вряд ли поможешь. Если бы только пришел этот
проклятый ауреомицин...
Пэт Патнэм достал с верхней полки шкафа с медикаментами
графин португальского вина и наполнил стаканы. Два пигмея,
стоявшие возле двери, когда я пришел, вошли в хижину, и
помощник Пэта - негр что-то отрывисто сказал им на языке
кисвахили. Те повернулись и, взяв свои копья, выбежали.
- Они пошли в деревню, чтобы сообщить мужу этой
женщины, что она еще жива, - сказал Пэт. - Они расскажут
знахарям о состоянии женщины, и те будут несколько часов бить в
свои барабаны. Если бы ее принесли сюда хоть немножко раньше...
Но этого-то они никак не могут понять. Они все еще уверены, что
знахари должны делать свое дело первыми... А теперь если нам
удастся спасти ее, то это будет считаться их заслугой. Если же
она умрет, то виноват буду я. Я смотрел на Патнэма. потягивая
вино.
- Что, у тебя всегда неприятности с этими знахарями? -
спросил я. Он опять покачал головой. - Нет,- сказал он, к моему
удивлению. - Они и в самом деле хотят оказать помощь, л часто
это им удается. И я им тоже помогаю. Дело в том, что у них есть
свои средства, которых нет у меня.
- Что же это за средства? - Вера. Туземцы им верят.
Если бы они мне верили хоть на одну десятую того, как верят
знахарям, то я творил бы чудеса. Но тут всякий раз идет тяжелая
борьба... Они тянут до последнего и приходят ко мне, когда
лечить уже вдвое труднее.
Он встал и снял с крючка полотняный пиджак. - Пойдем в
гостиницу, на сегодня прием закончен. "Гостиница" представляла
собой кособокий довольно нелепой конструкции дом, поставленный
на склоне холма, вокруг него теснились хижины. Дом был построен
из грубо отесанных бревен, с крышей из пальмовых листьев. За
центральной частью дома виднелся каменный очаг с трубой. На
карте это место было обозначено как "Лагерь Патнэм" -
единственный пункт в Бельгийском Конго, если не считать
Стэнливи-ля, названный в честь американца. Этим правительство
Бельгии отдало дань уважения скромному высокому человеку,
оставившему "семью с положением", которое создавалось
поколениями, ради того, чтобы принести "сильное лекарство"
белых людей в страну, которая испокон веков знала только
знахарей.
В "гостинице" остановились несколько проезжих,
оказавшихся в этих краях по пути в Стенливиль или из него.
Гостиница пользовалась известностью, хотя и стояла в стороне от
дороги. Доходы от постояльцев покрывали большую часть расходов
клиники. "Гостиницей" ведала Анна Патнэм, жена Пэта, - он
женился на ней через несколько лет после приезда в Итури. Стоит
рассказать о том, как Пэт Патнэм занялся тем, что впоследствии
стало делом его жизни.
Он закончил Гарвардский университет в 1925 году. Как
антрополог он решил заняться изучением первобытных народов и
вскоре после выпуска отправился в кругосветное путешествие,
приведшее его в Голландскую Новую Гвинею. Найденный здесь
материал из жизни аборигенов вдохновил его. "Если уж в тебе
завелся червячок, так он будет всю жизнь точить тебя",-так
говорил мне Пэт. Вскоре он оказался уже в Бельгийском Конго в
составе антропологической экспедиции Смитсониановского
института, Пэту достался район Паражи под Стенливилем,
известный под названием Уэйли Лэнд. Когда он приехал а деревню,
где ему по плану предстояло изучать язык и бьп\пигмеев, она
оказалась пустой: видимо, предупрежденные о его приезде жители
покинули деревню.
Взяв в спутники Абузингу, мальчика из племени банту,
Пэт отправился в заросли на поиски пигмеев, и там он оказался
на пути небольшого стада слонов. Мальчишка нырнул в кусты, а
Пэт не успел уступить дорогу одному из мчавшихся прямо на него
животных.
- Все произошло так быстро, что я не успел сообразить,
Тэги:
Гипноз Колдовство Чёрная магия
Пирамида