лекарственных растений и за то рвение, с которым она устремляется на помощь слабым
и немощным. Она связана с Осайе, могущественным божеством растений (см. главу 2), и
является женским соответствием этого бога.
Ее священное дерево, pithecolobium tortum, туземцы называют ее именем. Все культы ее
последователей совершаются под деревом журема. Кстати, корни, кора и плоды этого
дерева - мощные галлюциногены. Посвящение почитателей Журемы (журема-ду)
происходит в ходе церемонии журемасао. Претендент выпивает священный сок и
впадает в транс. На поверхности его тела делается надрез, куда вводится крошечный
амулет. Он навсегда "метит" верующего, связывая его с Жу-ремой, сила которой теперь
будет его защищать. Дети Журемы верят, что после ритуального приема сока их душа
может покидать тело и совершать астральные путешествия по другим деревням, исцеляя
страждущих.
Приношения оставляются для Журемы под "ее деревом. В приношения входит трава
гуарана, мед, свечи, духи, святая вода, пузырьки с ртутью, масло дендэ, кашаса, вино,
шампанское, луки и стрелы, крашеные шкуры
КАБОКЛА ЖУРЕМА.
Журеме посвящены и другие родственные деревья: журема белая (p. diversifoium) и
журема черная (mimosa nigra). Вот некоторые из призываний Журемы:
Призывания Журемы
Когда мне было семь месяцев,
Мать бросила меня.
Да славится имя Ошоси!
Индеец тупи [13] вырастил меня!
Друзья Журемы, услышьте меня, мне больно!
Мне плохо, друзья мои!
Пожалейте меня, я совсем одинок!
Журема покинула свои леса.
Она пришла, чтобы танцевать в этом царстве.
Смотрите, дитя Журемы
Приглашает ее!
Иара, морская нимфа!
Журема покинула свои леса,
Она пришла, чтобы танцевать в этом царстве!
Смотрите, как дитя Журемы
У самого берега моря
Совершает куримбу! [14]
Духи восточного происхождения
Вполне понятно, почему бразильскими религиями были возвращены к жизни прету
велью и кабоклу - духи, имеющие бразильские корни. Гораздо труднее найти связь
этих сект с восточными религиями. Как уже отмечалось в главе 1, одна из заповедей
умбанды призывает уважать любые религии. Этот призыв свидетельствует об
универсализме, который характерен для всей системы афро-бразильской магии.
Умбандис-ты придают большое значение восточной философии, потому что считают
Восток колыбелью всех религий и философий. Кстати, на ранние умбандистские учения
. сильное влияние оказала теософия [15], которая основана на восточных традициях.
Чтобы привлечь в террейру мудрость Востока, ум-бандисты призывают души магов
войти в тела их медиумов. Во время ритуала "Восточной ночи" барабаны смолкают,
храмы усердно окуриваются благовониями для их очищения и зажигается несчетное
количество белых свечей. Медиумы, которые в течение двадцати четырех часов до этого
не имели половых сношений, не курили и не пили спиртного, совершают очистительное
омовение и одеваются во все белое. После этого они предаются безмолвной медитации,
сосредоточившись на своей высшей цели. Помещение наполнено легким запахом
благовоний. Вскоре происходит нисхождение духов-наставников, которые передают
медиумам свою глубокую мудрость. Их появление встречается с благодарностью,
потому что верующие знают, что, в отличие от некоторых сущностей, восточные маги
не обязаны спускаться на землю и делают это только из большой любви к людям и из
желания помочь им.
Эгуны
Эгуны - это духи умерших. Иногда это непросветленные души, а иногда - души
уважаемых предков, которые время от времени возвращаются на землю, чтобы принять
участие в некоторых церемониях. Единственная из ориииг, которая не боится этих духов
и может управлять ими, - это Ианса.
Чтобы подготовить читателя к пониманию того, что происходит во время некоторых
ритуалов, посвященных мертвым, ниже я приведу перевод описания поминального
обряда. Я буду цитировать книгу Жоржи Алберто Варанды о культе эгунов в религии
кандом-бле и давать мои собственные пояснения.
Выдержки из описания ритуала ашегие, совершаемого в первую годовщину смерти
иалориша
-------------------
Иалориша - женщина-лидер общины.
Мы прибыли около 9 часов вечера, преодолев очень крутую дорогу, обсаженную
банановыми деревьями, за которыми виднелись желтые и голубые хижины... (Войдя в
главный салон террейру, исследователи заметили) несколько предметов, накрытых
белым полотенцем, и своеобразный трон, который был, собственно, небольшим
помостом, подвешенным между двумя белыми стенами. Именно здесь сидела майе-ди-
санту во время церемоний. Теперь над троном висела ее большая фотография в раме.
Террейру с опорным столбом посредине было освещено неоновыми лампами.
Автор пишет, что все верующие женского пола, которые сидели на матах вдоль одной из
стен, были в белых одеждах с наброшенными поверх шалями. Публика, состоявшая
главным образом из молодых людей, удобно устроилась на скамейках, сдвинутых к
противоположной стене. Несмотря на то что ритуальное пение и пляски шли полным
ходом, ни один из них, казалось, не уделял им слишком много внимания. Они смеялись
и разговаривали между собой.
Автора и его спутника Пьера Верже, известного исследователя кандомбле, привели
сюда, чтобы представить будущей майе-де-санту. Это был поминальный ритуал,
посвященный умершей главе террейру. Новым лидером была маленькая круглолицая
негритянка - очень старая, но еще с полным набором зубов. Казалось, незваные гости
не доставляют ей особого удовольствия .
Внезапно среди присутствующих наступила тишина. Все встали. Когда два человека
медленно и ,, почтительно начали поднимать полотенце (с помоста), раздались
аплодисменты. Под ним оказались два больших раскрашенных кувшина, бутылка,
сумка, мешочек, кучка золы и несколько вееров, сделанных из пальмовых листьев.
Потом они сняли другое покрывало, которым была накрыта бутылочная тыква,
перевернутая узким концом вниз и погруженная в тарелку с водой.
После этого оба человека опустились на маленькие скамеечки рядом с кувшинами и
начали складывать веера (которые они сначала раскрыли). Тот из них, который сидел
рядом с тыквой, держал в руках две палочки.
В этот момент новая майе-ди-санту взяла командо-.вание на себя и начала причитать на
языке жеже.
Ей аккомпанировали музыканты, ударяя веерами о горлышки кувшинов и извлекая из
Тэги:
Целительство
Пирамида