лежащей втуне, это борьба с ее независимым
голосом, кажущимся при этих условиях гордостью. Второй путь — это
путь активной борьбы с чувством
бессилия, его враг — это отчаяние, постоянно возвышающее свой
голос. Эта идея и запечатлена на
иероглифе Аркана XVIII. Извилистая тропинка, — это путь жизни
человека. Волк и собака, воющие на луну
— это две стороны человеческой души. Волк и собака близки друг
другу, почти одинаковы, но, вместе с тем,
противоположны друг другу. Собака — это эмблема смирения, ибо она
свою волю совершенно уничижает
перед волей человека. Волк — это эмблема активной борьбы,
непримиримой и гордой; он готов погибнуть,
но волю свою, свободную и независимую, он ставит выше всего.
Соединенные вместе, они враждуют друг с
другом, ненавидят друг друга и оба страдают.
Страдность и тягость жизненного пути человека происходит главным
образом из того, что он не ведает его
смысла, цели и назначения. Самое тяжелое страдание переносится
человеком легко, когда оно
оправдывается или влечет его к высшей цели; наоборот, даже
незначительное препятствие, незначительное
страдание, может стать для него нестерпимо тягостным, когда оно
представляется ему бессмысленным
Неведение цели, незнание источника, непонимание задач — это самое
тяжелое бремя, и оно вечно тяготеет
над человеком, когда он очерчивает пределы своих исканий узкими
рамками своей личности и своей личной
жизни. Печать беспросветного уныния и беспредельной неутолимой
тоски тяготеет над всеми, кто ищет
одной лишь земной правды, одного лишь земного оправдания.
Безнадежный пессимизм царствует во всех
исканиях, как в области науки, так и в области искусства, когда
они перестают искать источник, причины и
цель по ту сторону жизни. В жуткой тьме, в мраке непроглядном, в
сумраке мглистом бродят эти люди,
изнывая в бессилии что-либо понять, что-либо объяснить, но, даже
сознавая ясно свое бессилие, чувствуя
всем существом своим, что лишь путем тяготения к Вечному они
могут утолить свою жажду, они хотя и
знают силу веры, но не могут и не дерзают проникнуться ею. А
между тем жизнь — это беспрерывная цепь
вечных непримиримых противоречий, друг на друга нагромождающихся,
друг с другом постоянно
сталкивающихся, где ни на один вопрос человек не может найти
определенного ответа. Каждая мысль,
каждый порыв, каждое искание в самом себе несут зародыш
противоречия и, рано или поздно, каждый
ищущий правды с горечью убеждается в проклятии, нависшем над ним:
«нет Единой Правды, нет Единой
Истины».
«Solum certum — nihil esse certi».
Плиний Старший
«Велик и грозен беспросветный мрак, окутывающий мир. Ничего в нем
не видно и слышатся только из
глубины его разнородные звуки — крики борьбы, ужаса, страдания,
злобного торжества, вопль насыщающих
себя и никогда ненасытимых злобы и мести, бессмысленный смех,
вздохи грубого мимолетного
наслаждения, мольбы о пощаде, мольбы о помощи, безнадежные глухие
рыдания, предсмертный хрип
умирающей животной жизни. Все эти звуки сливаются в мрачную
дисгармонию...
Что там происходит, в этом непросветном мраке? Там царствуют
слепые и немые, беспощадные законы
материальной природы, там сознательная борьба невозможна, победа
минутна и ее следствия — ничтожны.
Там страшный и загадочный Рок собирает свою созревшую жатву...
Велик и грозен безрассветный мрак, окутывающий мир — и весь этот
мир со всеми своими тайнами,
невидимыми в глубокой тьме явлениями, со всей мрачной
дисгармонией своих звуков — только
безобразный, неведомо зачем существующий клубок материи, кишащий
созданиями ее удушливых
испарений...
Но вот, среди непонятной тьмы, загорается искра божественно-
прекрасного света. Эта маленькая искра
сразу озаряет громадное пространство мрака. Она несет в себе свет
и тепло, изливает их из себя
неиссякаемыми потоками, — и к ней, из глубины клубящейся и
мятущейся бездны, устремляется все, что
способно воспринять свет и тепло. Только самые чудовищные исчадия
мрака хоронятся в недоступных
глубинах его, объятые ужасом безумия...
И все, что стремится к этой животворной искре, быстро меняет свои
грубые, обезображенные формы,
созданные мраком. Чем больше света и тепла, чем ближе их
источник, тем больше красоты, гармонии,
ликований. Не будь этой всеозаряющей, всепобедной искры — не было
бы и мрака, ибо нельзя было бы
сознать его. Было бы одно бесконечное страдание, одна
бессознательная смерть, один неумолимый Рок со
своими, холодными, неизбежными законами...
Всеволод Соловьев.
Мир Бытия — это майя, иллюзия, сон; в нем самом нет жизни и он
существует лишь поскольку он является
отблеском и отражением Вселенского Духа. Человек земли сам по
себе есть отблеск истинного человека
Горнего Мира; удаляясь от него, он теряет свою жизненность,
теряет способность к эволюции и погружается
Пирамида
