естественно тем легче склоняется к наивному
учению о равенстве людей. Нет ничего забавнее человека, только
что почерпнувшего кое-какие сведения и
с громадным апломбом проповедующего их всем и каждому, причем
обыкновенно случается, что его
слушателями оказываются те, которые всего менее его могут понять.
Но сколь бы недалекими от
совершенства были эти люди, толпа в своей массе еще бесконечно
ниже их. При наличии благоприятных
обстоятельств, при наступлении, так сказать, безразличного
равновесия в умственном состоянии толпы,
такие примитивные проповедники получают возможность сыграть
иногда чудовищную роль. Полученный
успех так окрыляет их, что, сами себя обманывая, они начинают
верить в свое величие, и лишь в том
случае, когда колесо судьбы повернется в другую сторону, они с
недоумением убеждаются в истинном
ничтожестве своей личности. Такой успех, разумеется, выпадает
лишь чрезвычайно немногим; громадное
большинство с первого же активного шага становится лишь
Посмешищем; к сожалению, никакие уговоры,
советы или убеждения помочь здесь не могут, и каждый неофит на
своем опыте должен испытать все
последствия подобной попытки.
Одним из глубочайших заблуждений является мысль, что законы
природы притесняют человека и идут
вразрез с его собственными стремлениями и свойствами. В
действительности, они не только из него самого
вытекают, но и даже более того — являются лишь запечатленными
отражениями его собственных свойств.
Законы Боговдохновенных религий, незыблемые и неизменные на пути
веков и средь смены времен и
народов, являются сами по себе ближайшими приближениями к законам
природы. В силу этого, все
предписания, даваемые религиями, вовсе не проистекают из желания
стеснить человека, вовсе не являются
условными нормами, а, наоборот, служат как бы маяками,
освещающими путь естественного развития
человеческого духа. В частном случае, во всех религиях был
институт послушания, причем в наиболее
возвышенных системах он был и наиболее строгим. Так, например, у
пифагорейцев этот искус
продолжался целых семь лет, во время которого ученик должен был
сохранять абсолютное молчание.
На первых ступенях развития неофит всегда должен быть самым
строгим образом огражден от всякого
случайного влияния извне. В нем не должно остаться и тени какой
бы то ни было предубежденности. Он
должен быть строго изолирован, чтобы пред ним волею случая не
ставились бы такие вопросы, которых он
по состоянию своего развития теперь разрешить еще не может, равно
как, — чтобы какая-либо посторонняя
индивидуальность по неведению или по злому умыслу не мешала
бинерными противоречиями познаванию
неофитом последовательной цепи относительных истин. С другой
стороны, путь эволюции на первых
ступенях более или менее идентичен для всех людей, а посему
разумный учитель вполне имеет
возможность управлять развитием и давать ответы не ожидая
вопросов, зная a priori когда и какие именно
вопросы возникнут.
Чем возвышеннее объект мышления, тем труднее его выразить
словами; познавая область
трансцендентального, человек не может не иметь дела с самыми
сложными и возвышенными
представлениями; стремясь выразить идею, он не только оперирует с
труднейшими понятиями, но и берет
их в определенном освещении, являющемся функцией не только
тональностей данной идеи, но и его личной
индивидуальности; наконец, самый метод решения проблемы и его
доказательство также зависят от этих
субъективных факторов. Все это и приводит к тому, что сообщение
даже очень простой идеи другим людям
представляет собой задачу высочайшей сложности. Поэтому глубоко
справедлива традиционная мысль, что
обнародование элементарнейшей из идей может вполне наполнить
жизнь величайшего из мыслителей.
Наряду с изложенным вполне очевидно, что все усилия учителя
сводятся лишь к тому, чтобы облегчить
познавание, но самое свершение его не может не зависеть всецело
от собственной воли ученика. Как бы ни
были благоприятны условия, сами по себе они не могут побудить
человека к постижению. Познающее
Начало имеет своим активным аналогом волю самого ученика, а
потому если какая-либо вне лежащая сила
захочет ускорить познавание, то она должна действовать на его
волю и чрез нее на Познающее Начало; вот
почему единственный путь управления познаванием — это управление
волей познающего. Итак, для того,
чтобы побудить ученика восприять какую-либо идею, необходимо
возбудить в нем соответствующий
волевой импульс, этот последний явится как результат некоторой
ориентировки уже воспринятых элементов
состава; вот почему для передачи идеи необходима предварительная
переориентировка состава ученика.
Процесс восприятия идеи учеником состоит из ряда отдельных
этапов, которые мы рассмотрим в обратном
по времени порядке.
) Для того чтобы совершилось познавание, необходимо, чтобы сам
человек его свершил, ибо человек живет
Пирамида