Теперьязнаю,почемуяздесь,аневтюрьме,подумала Мэри.Я знаю, почему не убита. Я – следующая. Когда тело Эллен откажет… очередь дойдет до меня.
И Мэри закричала.
– 5 -
Залантакосвещался слабым красным светом, словно возникающим из самого воздуха. Нечто, отдаленно напоминающее Эллен Карвер, пересекло зал, сопровождаемое свитой скорпионов и пауков. С потолка, со стен смотрели каменные мордыкантаков.Существо остановилось передпиринмехом,фасад которого отдаленно напоминал мексиканскую гасиенду. Их разделяла уходящая вниз скважина,ини,колодец миров. Свет мог идти оттуда, но кто знает наверняка? Вокругинисидели койоты и стервятники. То и дело какая-нибудь из птиц начинала чистить перышки, кто-то из койотов – почесываться. Если б не это, они тоже казались бы статуями.
Тело Эллен двигалось медленно, голова Эллен падала на грудь. Боль пульсировала в животе. Кровь текла по ногам. Демон засунул порванную футболку в трусики Эллен, на какое-то время это помогло, но теперь футболка напиталась кровью. Что же ему так не везет, причем раз за разом? У первого оказался рак простаты, который просмотрели врачи, и метастазы с невероятной скоростью распространились по всему телу. Ему просто повезло, что он успел добраться до Джозефсона. Джозефсон протянул чуть дольше, зато Энтрегьян, вот уж идеально здоровый человек, гораздо дольше. А Эллен? У Эллен оказалась грибковая инфекция. Всего лишь грибковая инфекция, пустяк, да и только, но и этого хватило, чтобы вывести тело из строя. Так что теперь…
Что ж, оставалась Мэри. Пока он не решался воспользоваться ее телом, не зная, что предпримут остальные. Если писатель возьмет вверх и уведет всех к шоссе, он перескочит в тело Мэри, сядет за руль вездехода, под завязку загруженногокантахами,и уедет в горы. Куда, он уже знал. В Альфавилл, коммуну вегетарианцев.
После прибытияТэкавегетарианцами им уже не быть.
Если же мерзкий маленький набожный мальчик добьется своего и они двинутся на юг, Мэри послужит приманкой. Или заложницей. Хотя вряд ли, набожный мальчик наверняка почувствует, что она больше не человек.
Демон сел на краюини,посмотрел вниз. Стеныинисходились на конус, так что на глубине в двадцать пять или тридцать футов двенадцатифутовое основание превращалось в дюймовый круг. И эта дыра пульсировала ярко-алым огнем. Не дыра – глаз.
Один из стервятников положил голову на залитое кровью бедро Эллен. Демон отшвырнул птицу прочь.Тэкнадеялся, чтоиниуспокоит его, поможет решить, что делать дальше (жил-то он именно вини,тело Эллен Карвер не более чем аванпост), но тревога его только возросла.
Дела шли все хуже и хуже. Оглядываясь назад, он теперь понимал, что какая-то сила противодействовала ему с самого начала.
Тэкбоялся мальчика, особенно теперь, сильно ослабев. Больше всего демона страшила перспектива вновь оказаться за узким горломини,превратиться в джинна в бутылке. Но этому не бывать. Не бывать, даже если мальчишка приведет их. Остальных лишат сил сомнения, мальчишку человеческие слабости, особенно тревога за судьбу матери. А смерть мальчишки захлопнет дверь наружу, захлопнет с треском, и тогда придет время разобраться с остальными. Писатель и отец мальчишки должны умереть, а вот тех двоих, что помоложе, стоит соблазнить и спасти. Тем более что со временем может возникнуть необходимость воспользоваться их телами.
Демон наклонился вперед, забыв о крови, текущей меж бедер Эллен, забыв о вываливающихся изо рта Эллен зубах, о трех вылетевших из руки пальцах, в которые обошелся нокаут Мэри. Он смотрел в вершину конуса, в горящий там красный глаз. ГлазаТэка.Мальчик может и умереть.
– В конце концов он всего лишь мальчик… не демон, не Бог, не спаситель.
Тэквпитывал в себя струящийся снизу свет. Теперь он слышал и звук, очень слабый… низкое атональное гудение… Идиотский звук, но такой прекрасный, завершенный.Тэкзакрыл украденные глаза, глубоко вдохнул, насыщаясь силой, стараясь запасти ее как можно больше и притормозить, хотя бы временно, разложение тела. Эллен должна ему еще послужить.Тэкчувствовал, что рядом синиобрел покой. Наконец-то.
– Тэк,– прошептала лже-Эллен красному глазу. –Тэк ен тоу ини, тэк ах лах, тэк ах ван.
Сначала ему Ответила тишина. А потом в глубине, за горящим красным глазом, что-то отвратительно чавкнуло.
Глава 2– 1 -
– Мужчина, который показал мне все это, который направлял меня, попросил сказать вам, что случившееся не было предопределено. – Дэвид обхватил колени руками и склонил голову, словно разговаривал со своими кроссовками. – И это мне кажется самым страшным. Пирожок умерла, мистер Биллингсли умер, в Безнадеге погибло все население только потому, что один человек ненавидел департамент охраны труда шахтеров, а другой страдал избытком любопытства и терпеть не мог сидеть за своим столом. Вот так-то.
– Это все рассказал тебе Бог? – поинтересовался Джонни.
Мальчик кивнул, не поднимая головы. – Значит, мы говорим о сериале. Первая серия – братья Лушан. Вторая – Джозефсон, секретарь с пером в заду. На Эй-би-си такой сценарий произвел бы фурор.
– Почему бы вам не заткнуться? – вкрадчиво спросила Синтия.
– А вот звонок из другого округа! – воскликнул Джонни. – Молодая женщина, страстная любительница путешествовать автостопом, обожающая рокмузыку, сейчас объяснит нам, почему…
– Может, хватит трепа? – оборвал его Стив. Джонни от изумления даже замолчал. А Стив пожал плечами, не думая отступать, уверенный в своей правоте.
– Времени у нас в обрез. Так что не будем терять его попусту. – И он повернулся к Дэвиду.
– О последнем случае я знаю больше. Больше, чем мне хотелось бы. Я побывал в голове Риптона. Это его фамилия. Он стал первой жертвой.
Не отрывая взгляда от кроссовок, Дэвид продолжил.
– 2 -
Человека, который ненавидел ДОТШ, звали Кэри Риптон, и он руководил вскрышными работами на Рэттлснейк номер два. Сорока восьми лет, лысоватый, с глубоко посаженными глазами, циничный, в молодости он мечтал стать горным инженером, но не поладил с математикой и в итоге оказался на открытом карьере. Высверливая шпуры под НАТМ и едва сдерживаясь, чтобы не задушить маленького педика из ДОТШ, который появлялся во второй половине каждого вторника и вечно совал куда не следовало свой длинный нос…
Когда Керк Тернер, вибрируя от волнения, прибегает в ангар, который служит им и конторой, и раздевалкой, и столовой, чтобы сообщить о том, что последний взрыв вскрыл штольню, где обнаружены человеческие кости, Риптон с трудом подавляет желание приказать ему организовать группу добровольцев для обследования находки. Очень у ж много интересного сулит такая экспедиция. Конечно, в его возрасте не пристало мечтать о золотых жилах и индейских кладах, для этого он слишком стар, но, когда они с Тернером выбегают из ангара, Риптон думает и об этом.
Кучка мужчин стоит на участке, где был произведен взрыв, взирая на черный зев штольни, уходящей в землю. Небольшая кучка, семь человек, включая Тернера, их босса. Всего на карьере работают девяносто человек. В следующем году при удачном стечении обстоятельств (рост добычи и цен на медь) Безнадегская горнорудная компания намеревалась увеличить число своих сотрудников в четыре раза.
Риптон и Тернер подходят к штольне. Из нее тянет странным, неприятным запахом, напоминающим Кэри Риптону запах угольного газа на шахтах Кентукки и Западной Виргинии. И насчет костей Тернер не ошибся. Риптон их видит, на полу старинной квадратной штольни. Обо всех костях он сказать не может, но часть наверняка принадлежала людям. У самого выхода лежит грудная клетка, чуть дальше, на границе света и темноты, череп.
– Что это такое? – спрашивает Тернер. – Не знаешь?
Разумеется, он знает. Рэттплснейк номер один, старая Китайская шахта. Но вот Керку Тернеру знать этого не следует. И его взрывникам тоже, особенно его взрывникам, которые каждый уик-энд проводят в Эли, играют в карты, кости, волочатся за юбками, пьют… и говорят, очень много говорят обо всем и ни о чем. И в штольню Риптон взять их неможет. Они пойдут, он в этом не сомневается, любопытство возьмет верх над очевидным риском (штольня древняя, проложена в нестабильной породе, черт, да просто громкий крик может вызвать очередной обвал), но слухи тут же дойдут до маленького гомика из ДОТШ, а когда это случится, потеря работы станет самой мелкой из забот Риптона. Маленький гомик из ДОТШ (и тут не поможет даже Френк Геллер, главный горный инженер) отвечает Риптону взаимностью, тоже терпеть его не может, а если в наши дни прораб поведет людей в заброшенную старинную шахту, дело точно закончится федеральным судом, где ему будут светить штраф в пятьдесят тысяч долларов и пятилетнее заключение. По крайней мере в девяти пунктах инструкции по проведению работ в открытых карьерах большими буквами записано, что всем и каждому запрещено заходить в небезопасные и неиспользующиеся выработки". То есть в такие вот китайские шахты.
Однакоэтикостиинереализованныемечтыдетстватянутеговштольню,иРиптонужесейчасзнает,чтонеотдастКитайскуюшахтукомпанииифедеральнымвластям,предварительнонепобываввней.
РиптонприказываетТернеру,лицокоторогоразочарованновытягивается,нототнеспорит(инструкцииДОТШонзнаетполучшеРиптона,все-такиподрывник),огородитьвходвштольнюиповеситьтаблички"ЗАПРЕТНАЯЗОНА".ЗатемРиптонповорачиваетсякподрывникаминапоминаетим,чтовновьвскрытаяштольня,возможно,имеетисторическуюиархеологическуюценностьиявляетсясобственностьюБГК."Язнаю,чтовамнетерпитсярассказатьонаходке,нопрошувасободолжении:потерпитенесколькодней.Ничегонеговоритедажеженам.Дайтемневремяуведомитьначальство.
НаследующейнеделеизФиниксаприлетаетСаймс,начальникфинансовогоотдела.Могуянавасрассчитывать?
Подрывники заверяют его, что может. Однако едва ли кто будет молчать хотя бы двадцать четыре часа, у некоторых мужчин язык как помело, но Риптон думает, что на двенадцать часов он может рассчитывать. Двенадцать часов они будут молчать из уважения к нему. А чтобы исследовать штольню, хватит и четырех. Четырех часов после окончания смены. Четырех часов с фонарем, фотоаппаратом и электрической тележкой для погрузки сувениров, которые ему захочется взять в штольне. Четырех часов с детскими фантазиями, которые ему вроде оы совсем и не по возрасту. А если штольня и обрушится, все-таки прорубили ее сто сорок лет тому назад, а недавние взрывы потревожили и без того хрупкуюпороду, невелика беда. Невелика. Жены, детей, родителей у него нет, а два брата забыли о его существовании. И у него были основания подозревать, что жить ему осталось недолго. Уже шесть месяцев ему досаждали боли, отдающие в пах, а в последнее время в моче появилась кровь. Немного, но даже самая малость не радует, если это твоя кровь, которую ты видишь в унитазе.
"Еслиявыберусьоттуда,– думаетРиптон,– пожалуй,обращуськврачу.Сочтуэтознакомсвышеиобращусь.По-моему,здраваямысль".
ПослесменыТернерхочетсфотографироватьвходвштольню.Риптонневозражает.Чувствует,чтотолькотакможнобыстроотделатьсяотвзрывника.
– Кактыдумаешь,глубокоонауходит?– спрашиваетТернер,стоявдвухфутахотжелтойленты,огораживающейштольню,ищелкая«Никоном».Безвспышкинафотографияхвыйдутлишьчернаядыравземледанесколькоразбросанныхкостей,которыемогутпринадлежатьиоленю.
– Понятия не имею. – Риптон думает о том, что возьмет с собой.
– Ты не наделаешь глупостей после моего ухода? спрашивает Тернер.
– Нет, конечно, – отвечает Риптон. – Я слишком уважаю технику безопасности, чтобы даже подумать об этом.
– Да, конечно, – смеется Тернер, а уже ночью, в два часа, Кэри Риптон, подросший, расширившийся в плечах, войдет в спальню, которую Тернер делит с женой, и застрелит его во сне. И жену тоже. Тэк!
ВэтуночьРиптонтрудитсянепокладаярук.Убивает(ниодинизвзрывниковТернеранедожилдорассвета)ираскладываеткантахи:изшахтыонвыноситдобруюсотню.Некоторыеразбились,ноонзнает,чтоикусочкикантаховсохраняютзаложеннуювнихсилу.Большаячастьночиуходитнато,чтобыразнестиихпогороду:оставитьнатротуаре,сунутьвпочтовыеящики,вбардачкиавтомобилей.Дажевкарманыбрюк.Да!Вздешнихместахдверизапиратьнепринято,поночамнародукладываетсяспатьрано,иКэриРиптонпосещаетнетолькотедома,вкоторыхживутвзрывникиТернера.
Онвозвращаетсянашахтуспустыммешком,какСанта-Клаус,который,раздавподарки,возвращаетсянаСеверныйполюс.ТолькоуСанта-Клаусараздачейподарковработазаканчивалась,ауРиптонатольконачинается.Онсмотритначасы.Безчетвертипять.Ещедвачаса,инашахтеначнутпоявлятьсялюдиПаскаляМартинеса,субботняяутренняясмена.Двухчасовемухватит,нонестоитпопустутратитьвремя.ТелоКэриРиптонатаккровит,чтоприходитсяподкладыватьвтрусытуалетнуюбумагу.Идваждыпопутинашахтуемуприходилосьостанавливаться,высовыватьсяизокнапикапаиблевать.Теперьдверцупокрывалипотекизастывшейкрови.Врассветномсумракеонанапоминалатабачныйсок.
Несмотрянаспешку,онрезконажимаетнатормозапривидетого,чтовстречаетегонаднекарьера.Изастываетзарулемсширокораскрытымиглазами.
Северныйсклонкишитзверьем:волки,койоты,стервятникислысымиголовами,совы,дикиекоты,даженесколькодомашнихкошек.Собаки.Полчищапауковикрыссчернымибусинкамиглаз.
Каждоеизживотных,выходящихизКитайскойшахты,несетвпастикантах.Однозадругимвыходятониизподземногомира.Адругиеживотныетерпеливождут,покапридетихочередьспуститьсявотьму.
Тэкначинаетсмеяться,пользуясьголосовымисвязкамиКэриРиптона.
– Какая прелесть! – восклицает он. Потом он едет к ангару, открывает дверь ключом Риптона и убивает Джо Прудума, ночного сторожа.
СтаринаДжо– сторожнеизлучших.Незнает,чтопроисходитнашахтеснаступлениемтемноты,неудивляется,увидевКэриРиптона,заявившегосядорассвета.Прудумчтотостираетвстиральноймашине,котораястоитвуглу,потомсадитсязастол,чтобыпообедать,итутРиптонвсаживаетпулюемувгорло.
Покончив с этим, Риптон звонит в город, в «Клуб сов». «Совы» открыты двадцать четыре часа в сутки (хотя нашествия посетителей там не бывает никогда). Именно в «Клубе сов» шесть дней в неделю завтракает Брэд Джозефсон, с темно-шоколадной кожей, крепкий, подтянутый, без признаков живота… и всегда в такую рань. Это весьма кстати. Риптону нужен Брэд, нужен немедленно, до того, как его испортят кан тахи. Кан тахи во многом более чем полезны, а вот в одном вредны: портят мужчин и женщин, делают их непригодными для того, чтобы в них вселился Тэк. Риптон знает, что при необходимости он использует кого-нибудь из бригады Мартинеса, возможно, самого Паскаля, но ему нужен (вернее, Тэку нужен) Брэд.
Интересно, как долго может протянуть тело, если оно здорово, спрашивает он себя, берясь за телефонную трубку. Сколько времени можно использовать его, если оно не поражено раком?
Оннезнает,нодумает,чтоскоросможетэтовыяснить.
– «Клуб сов», – произносит женский голос на другом конце провода, уже уставший, хотя солнце еще не взошло.
– Привет, Дениз, – здоровается он. – Как идут дела?
– Кто это? – подозрительно спрашивает женщина.
– Кэри Риптон, цыпленок. Не узнала мой голос?
– Что-то ты сильно осип, дорогой. Простудился?
– Есть немного. – Он широко улыбается и стирает кровь с нижней губы. А в нижней части живота ощущение такое, будто внутренности плавают в луже крови. – Слушай, цыпленок, Брэд завтракает?
– Куда ж ему деться. Как всегда, заказал яичницу из четырех яиц, жареный картофель и полфунта печени. Уплетает все это за обе щеки. Зачем теое понадобился Брэд в субботнее утро?
– Разумеется, по делу.
– Сейчас позову. Но тебе стоит полечить простуду, Кэри. Голос у тебя ужасный.
– Именно этим и займусь, как только переговорю с Брэдом, – отвечает Кэри.
"Брэд!– слышитонголосженщины.– Ктелефону!Вас,когожееще!– Пауза,вероятно,Брэдспрашивает,комуонпонадобился.– Возьмитетрубкуивсеузнаете.
Брэдбереттрубкуиговорит«слушаю»голосомчеловека,твердоуверенного,чтовтакойчасизштабквартирыкомпаниинепозвонят,аеслиипозвонят,тонедлятого,чтобысообщитьокрупнойпремии.
– Брэд, это Кэри Риптон. – Он знает, как заманить Брэда на шахту, идею подсказал ему Керк Тернер. Фотоаппарат у тебя в машине?
Где ж ему еще быть. Брэд, кроме всего прочего, обожает наблюдать за птицами и фотографировать их, Считает себя орнитологом-любителем. Но Кэри Риптон в это утро можетпредложить ему кое-что получше.
– Да, конечно, а что такое?
Риптон прислоняется спиной к стене.
– Если ты прямо сейчас сядешь в машину и приедешь сюда, я тебе кое-что покажу. А если успеешь раньше Паскаля Мартинеса и его бригады, я предоставлю тебе шанс сделать потрясающие снимки. Боюсь, что другой такой возможности у тебя не будет до конца жизни.
– О чем ты? – Голос Брэда вибрирует от нетерпения.
– Для начала о костях сорока или пятидесяти мертвых китайцев. Как тебе?
– Каких…
– Вчера во второй половине дня мы вскрыли Китайскую шахту. Если зайти на двадцать футов, то…
– Уже еду. Жди меня. Заклинаю тебя, никуда не уходи, жди.
В трубке слышатся гудки отбоя, Риптон довольно улыбается красными от крови губами.
– Подожду! Можешь не беспокоиться. Кан де лаш! Ах тен! Тэк!
Десять минут спустя Риптон (кровь у него течет уже не только из пениса и ректума, но и из пупка), идет по северному склону к Китайской шахте. Он раскидывает руки, словно проповедник, и обращается к животным на языке бестелых. Все они или убегают и улетают, или прячутся в шахте. Брэду Джозефсону видеть их незачем. Совершенно незачем.
Пять минут спустя появляется Джозефсон. Он сидит за рулем старого «бьюика». На переднем бампере наклейка: «ШАХТЕРЫ ЗАКАПЫВАЮТСЯ ГЛУБЖЕ И ОСТАЮТСЯ ТАМ ДОЛЬШЕ». Риптон наблюдает за ним, стоя у двери, не выходя из ангара. Не надо Брэду видеть его, во всяком случае до тех пор, пока он не подойдет поближе.
Проблем нет. Брэд ударяет по тормозам, выскакивает из кабины, обвешанный тремя фотоаппаратами, и бежит к ангару, останавливаясь лишь на секунду, чтобы взглянуть на дыру в земле, в двадцати или тридцати футах выше по склону.
– Святой Боже, это Китайская шахта, все точно, говорит он. – Пошли, Кэри! Скорее, Мартинес появится здесь с минуты на минуту.
– Нет, по субботам они начинают работу чуть позже. Риптон улыбается. – Сбрось обороты.
– Слушай, а как же Джо? Он может…
– Я же сказал, не суетись! Джо в Рино. Внучка родила мальчика.
– Хорошо! Отлично! Сигареты у тебя нет? – Брэд нервно похохатывает.
– Заходи, – предлагает ему Риптон, отступая в глубь ангара. – Хочу тебе кое-что показать.
– Из того, что ты вынес оттуда?
– Совершенно верно, – отвечает Риптон, и это в определенном смысле правда. Он действительно хочет показать Брэду, что он вынес из шахты. Джозефсон смотрит вниз, распутывая ремни фотоаппаратов, когда Риптон хватает его и отшвыривает к дальней стене. Джозефсон возмущается. Потом появятся и испуг, и ужас, но пока Джозефсон еще незаметил тела Джо Прудума и только возмущается.
– Последний раз говорю тебе, остынь! – С этими словами Риптон выходит из ангара и запирает дверь. Расслабься!
Смеясь, он идет к пикапу и залезает в кабину. Как и многие жители западных штатов, Кэри Риптон свято чтит право американцев на ношение оружия. Так что за сиденьем лежит ружье, а в бардачке – шестизарядный револьвер «ругер». Он заряжает ружье и кладет себе на колени. Револьвер уже заряжен, поэтому лже-Риптон просто перекладываетего из бардачка на заднее сиденье. Ему хочется засунуть револьвер за пояс, но там все в крови
(Риптон, ты последний идиот,думаетдемон,неужели ты не знаешь, что в твоем возрасте мужчинам необходимо каждый год обследовать предстательную железу),
и залить ею револьвер – не лучшая идея.
Когдабесплодные,нонастырныепопыткиДжозефсонапрошибитьдверьангаракулакомначалиегораздражать,Риптонвключаетрадио,усиливаетзвукипоетвместесДжонниПейчеком[Джонни Пейчек (р. 1941), настоящее имя Доналд Юджин Литл – известный певец и гитарист, его карьера неоднократно прерывалась тюремными отсидками, последний раз вышел на свободу в 1991 г., отсидев шесть лет за убийство.],которыйсообщаетвсемжелающимегослушать,чтомамашкавырастилаизнегочертзнаеткого.
А тут появляется и Паскаль Мартинес в сопровождении своего дружка Мигуэля Риверы. Риптон машет им рукой. Паскаль отвечает тем же и ставит свой автомобиль с другой стороны ангара. Когда Мартинес и Ривера подходят к пикапу, чтобы спросить, что поделывает тут Риптон в субботнее утро, последний высовывает в окно двустволку и, все еще улыбаясь, убивает их. Без проблем. Никто и не пытается убежать. Когда они умирают, на их лицах застывает удивленное выражение. Риптон смотрит на них и вспоминает рассказы дедушки о голубях, таких глупых, что они даже не улетали, когда к ним подходил человек, чтобы размозжить им дубинкой голову. Оружие тут есть у многих, но малокто готов пустить его в ход. Сплошная показуха. Все уходит в свисток.
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида