мантией Люка Дэниэлса. — Согревающее заклятие довольно простое, но я сомневаюсь, что смогу
таким же образом накормить всех нас. У меня сил не хватит, чтобы сотворить всем еду, — она
нахмурилась, видимо, вспоминая свой не слишком удачный опыт на Магическом Домоводстве. —
Профессор Эвергрин, а что здесь можно найти съедобного? Или нам попробовать сотворить что-
нибудь, вроде шоколада? Он у меня неплохо получается.
— Шоколада здесь пока нет, Гермиона. Мы не можем рисковать. Надо что-то придумать, —
Валери Эвергрин, будучи профессором по Защите от Сил зла, не слишком хорошо представляла себе,
как накормить одним хлебом тысячу человек. В конце концов, она не специализировалась в
Магическом Домоводстве.
— Я могу сотворить яблок, — заметила Лаванда. — Они у меня выходят почти как настоящие.
— А я — пирожки, только без начинки, — предупредила Ханна Эббот.
— Вижу, если не я позабочусь о еде, этого здесь не сможет сделать никто, — ехидно усмехнулся
профессор Снейп. Он осторожно положил Бриджет на руки Глориана и встал с трухлявого пня, на
который опустился раньше. — Мистер Норд, мистер Блаунт, мистер Монтегю, мистер Уоррингтон,
подойдите ко мне. Для вас есть работа, господа.
Трое здоровенных слизеринцев с интересом подошли к своему декану. Снейп что-то коротко
объяснил им, повернулся и тоном приказа велел следовать за ним. Уоррингтон, Норд, Монтегю и
староста Слизерина, Освальд Блаунт, отправились за профессором Снейпом прямо в лес.
— Вы куда это собрались? — вытаращила глаза Валери Эвергрин.
— Не ваше дело, профессор, — заметил Снейп, даже головы не повернув в ее сторону. — Если
вам так нравится — сидите голодом и морите им ваших гриффиндорцев, но своим ученикам я голодать
не позволю.
Мисс Эвергрин, похоже, потеряла дар речи. Глориану пришлось взять ее за руку, чтобы она не
бросилась вдогонку за Снейпом, требуя отчета в его действиях.
— Он что, с ума сошел? — недоуменно проводила Гермиона взглядом Снейпа. — Мы для чего тут
все вместе держимся? Чтобы не потерялся никто! А он просто так взял и ушел, как будто это —
обычный лес.
— Во, псих! — с еле заметным оттенком уважения протянула Клара. Она посадила Северину на
землю, и белка сразу же полезла шарить по карманам Невилла, которого особенно любила. Карманы
были пусты, что белку немного расстроило. Северина села на задние лапки и глубоко задумалась о
людской несправедливости вообще и жадности Невилла Лонгботтома в частности. Сам же Невилл все
еще думал о другом.
— Гарри, как ты считаешь, если мы сможем вернуться, то все в Хогвартсе будет так, как прежде?
Все будут живы? — последнюю фразу Невилл произнес очень тихо.
Гарри поежился.
— Не знаю. Надеюсь, что все так и будет. Ты же знаешь, Дамблдор, конечно, немного
ненормальный, но у него есть какая-то идея, он сам сказал. Но его план, кажется, был очень опасен,
поэтому он предпочел нас отправить оттуда, чтобы мы не попали в самое пекло.
— Мы попали в куда худшее пекло, — мрачно изрекла Гермиона, невидящими глазами
уставившись в зачаровывающий ее своими переливающимися оттенками огонь. — Он же сам настоял,
чтобы мы улетели в прошлое, хотя понимал, как это опасно. И что мы имеем в результате? Времяворот
сломан, хорошо, если его удастся починить, а если нет? Мы тут застрянем надолго.
— Если не навсегда, — тихонько добавил Гарри, утыкаясь подбородком в колени.
Все это время он отчаянно думал, как же им теперь попасть обратно. Насчет времяворота он не
обольщался: надежда, которую питали на починку времяворота многие его друзья, его не ласкала.
Летом Гарри видел, как у мисс Эвергрин сдох компьютер. Она ужасно расстроилась и ругалась:
накрылась материнская плата. Чтобы ее заменить, ей пришлось аппарировать в Лондон и покупать
новую, процесс замены, свидетелем которого он стал, оставил в памяти Гарри впечатление, как от
сложнейшей операции на сердце. Но если запчасти к обычному компьютеру можно было запросто
достать в ХХ веке, то здесь это ему представлялось невозможным. Вопрос, по его мнению, заключался в
том, как теперь жить дальше. В ХI веке. Этими соображениями он и поделился с Роном. Шепотом,
чтобы не услышали Джинни и Гермиона — неисправимые оптимистки. У Рона на это был только один
ответ:
— Да ты рехнулся, Гарри! Даже если все будет хуже некуда, я все равно здесь не останусь! Ты
шутишь, у меня же мама с ума сходит там! Она потеряла Фреда, неизвестно, где сейчас мой отец и
Перси, может быть, их уже поймали! Если мы с Джинни не вернемся, она сойдет с ума, — мрачно
закончил Рон и исподлобья посмотрел на Гарри. — С помощью времяворота или нет, но мы с ней
должны как-то вернуться домой. Гермиона говорила о сложных заклятиях, которые не сохранились до
наших дней, а вдруг она права, и одно из них способно перенести нас обратно? Ты точно уверена в том,
что они есть, Гермиона? — настойчиво потряс Рон рукав своей старосты.
— М-м-м… ну, почти… — промямлила Гермиона, делая вид, что ужасно занята тем, что кутает в
сотворенное ей теплое одеяло ноги Люка и Гордона. Гарри встретился с ней глазами и мгновенно все
понял. Если такие заклятия и существуют, то Гермиона определенно не знает, где их искать. Гермиона
отвернулась, и каждый из них остался наедине со своими мыслями. Гарри понимал, что настойчивая
Гермиона никогда не откажется от решения найти способ вернуться обратно, в этом отношении она
была похожа на Валери Эвергрин. Но если его молодая опекунша имела привычку чисто по-женски по
очереди впадать в отчаяние, затем в панику, а затем таким решительным образом приступать к
исправлению ситуации, что та практически мгновенно изменялась в лучшую сторону, то Гермиона
сперва серьезно все обдумывала, взвешивала все «за» и «против», а затем шла напролом к решению
проблемы. Рон не сомневался, что все будет — должно быть! — хорошо, потому что не мог представить
себя частью этого нового для него, но такого старого мира, что он казался ему неправильным,
ненормальным и довольно страшным. Но его гриффиндорская храбрость не позволяла признаться в
своих слабостях, поэтому Рон отчаянно скрывал страхи, несмотря на то, что они просто кричали,
заявляя о себя из глубины его потемневших от напряжения рыжеватых глаз.
Гарри обернул полу мантии покрепче вокруг тела и зябко потянулся к огню, вполуха слушая, как
гриффиндорцы обсуждают все то, что пока еще не существует в этом мире: горячий душ (Гермиона),
писсуар (эту глубокую мысль высказал Симус Финниган), лак для ногтей (грустный вздох со стороны
Парвати Патил), квиддичквиддичквиддич (унылое гудение из кучи прелых листьев, в которую
зарылись братья Криви). Как все они странно относятся к тому, что могут никогда не вернуться домой,
изумленно понял Гарри. Точно никто не воспринимает все это всерьез! Его одноклассники явно
убеждены в том, что это — серьезная, но разрешимая проблема. Его же пугало другое: на его памяти
мисс Эвергрин никогда еще так не срывалась, и подобный ужас от осознания груза ответственности за
детей, который, как она считала, лег на ее плечи, он ни разу не видел в ее глазах, из чего заключал, что
они угодили в редкостную по своей кошмарности переделку. Сегодня он понял, что Валери —
обыкновенная женщина, несмотря на все свои суперспособности. Живя с ней бок о бок все лето, Гарри
до сих пор представлял ее каким-то неземным существом из-за того, что Валери была латентом.
Впрочем, это его даже порадовало. Хоть что-то может меня еще порадовать, мрачно усмехнулся он про
себя.
Но факт оставался фактом: они могут остаться здесь навсегда. И Гарри стало страшно: вокруг
было столько его друзей и знакомых, а он вдруг почувствовал себя одиноким и маленьким, точно все
они отличались от него и стали чужими. Даже Рон. Даже Гермиона. И Гарри встал. Его потянуло к тому
человеку, который, как он почему-то понял, единственный способен понять его.
Сьюзен подняла глаза, когда рука Гарри легла ей на плечо. Она только что закончила
наколдовывать Согревающее заклятие для самых маленьких хуффльпуффцев и теперь сидела над их
костром. В темноте напротив нее сверкнули глаза Джастина, метнулись к Гарри и снова опустились в
огонь.
— Сью, можно тебя на минутку?
Она послушно поднялась и отошла за ним в сторону.
— Что случилось, Гарри? — она была встревожена, но, тем не менее, вела себя чрезвычайно
спокойно. Нервные смешки и трескотня, которую издавали Парвати, Лаванда, Гвинетт и другие
Пирамида